Онлайн книга «За милых дам»
|
Но Аэлла, судя по всему, рассуждала иначе… Счастливый финал никак не входил в ее планы… Деревья кончились, но впереди был ручей. Так толком и не разобравшись в лошадином коварном замысле, Петя в ужасе успел разглядеть, что вода в ручье полностью не замерзла и во льду зияет темная полынья… Аэлла оттолкнулась копытами и взмыла в воздух… На секунду зависнув вместе с ней, Петя, подчиняясь неизбежности закона притяжения, выпустил из рук темно-рыжую гриву и полетел прямо в темную ледяную воду… Какая же она была темная, эта вода… Ничего, ну абсолютно ничего не видно… Однако отчего-то не холодная… скорей ему было горячо. Петр с трудом разомкнул веки… И подумал, что если и побывал в воде, то его, по всей видимости, уже вытащили… Он лежал на припорошенной снегом ледяной поверхности ручья, и сознание медленно возвращалось к нему… Он попробовал пошевелиться: голова страшно заныла… Рядом, перебирая копытами, пританцовывала Аэлла — вид у нее был недовольный. Она-то явно надеялась, что Стариков угодит в полынью… Да, промахнулась, голубушка… Все понятно. В полынью он не попал, не утонул, слава богу, а горячо от крови… И лед рядом в крови… Вот об лед-то он и шарахнулся со страшной силой, потеряв, должно быть, на какое-то время сознание. Петя попробовал приподняться и дотронулся до затылка — на руках осталась кровь… Да уж! Не слабо, однако! С трудом оглядевшись — голова не поворачивалась, — он увидел, что со всех сторон к нему устремляются яркие точки… Они приближались, и он уже видел, что это всадницы… Одна… две… три… четыре… Его падение заметили и мчались во весь опор… Крики, реплики… Они соскакивали с лошадей и собирались вокруг него… «Ну, просто амазонки, — подумал он. — Мать вашу… Артемиду!» И опять потерял сознание. — Петя, ласточка, очнись… Он почувствовал на щеке теплую ладонь… «Анна!» Резко пахло нашатырем. Вокруг него суетились, заботливо, но неумело перевязывали голову — бинт наматывали щедро, как Щорсу в одноименном фильме, явно в избытке. Поднесли к губам бутылку с бренди. Петя окончательно приходил в себя. — Ну как же так можно, молодой человек?! — Нелли Всеволодовна погрозила ему пальцем. — Не зная броду, не суйся в воду… Не умеете ездить, зачем лошадь в галоп пускать? Мы видели, как вы мчались… — Это да… — послушно согласился Петя, — без галопа мы не можем. Просто хлебом не корми — дай поскакать… Ему не хотелось тратить силы и объяснять, что случилось на самом деле… Ситуация и так была унизительной. Здоровый мужик и такой беспомощный. А вокруг храбрые, ловко управляющиеся с лошадьми женщины. — Что делать, дамы… Аэлла со мной не посоветовалась. — Аэлла?! — Аня, стиравшая ему кровь со щеки, изумленно замерла. — Аэлла. — Петя уныло и утвердительно кивнул: — Очень редкое имя. Древнегреческое. Анна смотрела на всадниц, столпившихся вокруг. «Где милосердие во взоре, женский испуг, сострадание?!» Ей казалось, она видела в их глазах только холодное любопытство. Ей даже чудилось, что они усмехаются… Всадницы — и неудачливый, но чудом избежавший смерти конюх… Клуб Термискиры! Она суетилась, стараясь помочь Петру. «Притворяются… Все притворяются», — думала Аня. Всадницы: Марина, Рита, Хоккер, веселая вдова Ясновская… И еще маленькая хорошенькая брюнетка, некая Танечка Самсонова, старая приятельница Марины, приехавшая в Россию погостить ненадолго, оставив мужа-миллионера в Норвегии. С ней Анюту познакомили только сегодня. Петру помогли встать. И это ему удалось. Оказалось, что он может, пошатываясь, правда, но довольно сносно передвигаться. — Ой, — вскрикнула Нелли, — шашлыки-то все, наверное, остыли! — Ай! Ой! Ах! — Они разом по-бабьи залепетали, зачирикали… Потихоньку добрели до стола… Пили, ели… Аня молчала, слушала, пыталась улыбаться, но как-то не очень удачно. Шашлыки в горло не лезли. Ане пришло в голову, что она чуть не отправила на тот свет Петра, втянув его в компанию, которую и ей самой давно пора было оставить… если, конечно, она хочет остаться в живых… — Ну ладно, все хорошо, что хорошо кончается… — Марина достала бутылку скотча. — Давайте еще выпьем. За тех, кто спасся! И за тех, кто в море… Во всяком случае, собирается… — А кто в море собирается? — поинтересовался Петр, потирая ушибленный бок. — Да вот! — Марина кивнула в сторону Риты. — Уезжает. — Как покатались, сэр? — Отлично. Жалко, что у меня не было пистолета… — Вручая Аэллу конюху, Петя не старался быть любезным. — Неужели понесла? — Незаметно? — Заметно, сэр. — С ней и раньше это случалось? — Ну… — Парень замялся. Петя выгреб из кармана все, что у него было, и сунул ему смятые бумажки. — Случалось, сэр. — Отчего же вы ее держите? — Не мы. Хозяева. Очень ценный экземпляр, сэр, отличные данные… Огромные деньги. Красива. Очень… Но и коварна, тоже очень. Настоящая женщина, сэр… Сначала вздыхает, ластится и делает вид, что она полностью ваша и предана до гроба… А потом закусывает удила и несется, куда ей заблагорассудится! И вы уже ничего не можете поделать. И терпеть не может мужчин. Уж не знаю почему… Такая причуда. Женщин катает. А если мужчина, не успокоится, пока не сбросит. — Как вы сказали? — переспросил Петя. — До гроба? — Вот именно, сэр. — Так почему же вы мне ее подсунули? Парень не спеша пересчитал бумажки. Вид у него был удовлетворенный. — Меня очень, очень попросили это сделать, сэр. — Кто? Конюх вздохнул: — У вас не хватит денег, чтобы узнать это, сэр. Удар, который провел ослабевший от «шикарной» прогулки на лошадях Стариков, тем не менее оказался отличным. Конюх отлетел в сторону. — Сдачи не надо, сэр, — сказал Петя. И отправился догонять Анну. Дамы уже разбредались по машинам. Петр был уверен, что одна из них зло над ним подшутила. Нелли Всеволодовна Ясновская заняла свое место в зрительном зале и теперь рассеянно наблюдала, как поблизости две расфранченные девицы сгоняли какого-то растерянного иностранца, посмевшего занять их место… Очевидно, разбогатев или найдя свое счастье в виде богатого мужа в области ларечной торговли, они привыкли, что действовать надо всегда очень энергично… Иностранец затравленно озирался, испуганный таким натиском: «Ну, что вы тут чисто конкретно расселись!» Наконец появился распорядитель, заискивающе улыбнулся богатым девицам, взял рассеянного иностранца под руки и увел… Рассеянный, как выяснилось, оказался итальянцем, известным модельером, приглашенным на показ работ своего русского коллеги… Он, очевидно, не знал, что все места в зрительном зале четко распределены по рангам и чинам: тут звезды эстрады, там жены бандитов, а здесь — остальная шушера… И уж тем более не догадывался, что за такую оплошность, как попытка сесть на чужое место, могут угрожать расправой и пистолетом. |