Книга Соперница, страница 13 – Нора Робертс

– Что ты хочешь?

– Бренди и огня в камине. – Финн вытирал лицо от дождя. Он был весь в движении, возбужденный от царившего хаоса и внезапности репортажа. И просто от того, что остался жив. – А пока что я подумал, что мы могли бы завершить репортаж несколькими интервью. Несколько пассажиров, пара спасателей и кто-нибудь из экипажа, если повезет. Мы сможем дать это в эфир отдельным выпуском до ночных новостей.

– Я уже нашла нескольких пассажиров; они согласны поговорить со мной по телевидению.

– Хорошо. Бери Джо и займись этим, а я пойду посмотрю, не удастся ли поймать летчика.

Она схватила его за руку, прежде чем он смог умчаться прочь.

– Отдай мой микрофон.

– О! Конечно. – Финн протянул ей микрофон, потом предложил наушник. Сейчас она выглядела как мокрая собака, подумалось ему. Не дворняжка, нет, ни в коем случае. Скорее как породистая афганская борзая, которой удается сохранить достоинство и стиль даже в самых плохих обстоятельствах. Финн был счастлив, что остался жив, и к этому чувству примешивался еще один аромат. Что за удовольствие видеть ее внимательные глаза! – А я тебя знаю, правда? Ты из утреннего выпуска новостей?

– Я там уже несколько месяцев не работаю. Теперь в «Дневных».

– Поздравляю. – Он посмотрел на нее внимательнее. Дымчато-синий взгляд вдруг стал прозрачным и острым. – Диана… Нет, Дина. Правильно?

– У тебя хорошая память. Кажется, мы раньше не разговаривали.

– Нет, но я помню твои работы. Очень неплохо. – Но он уже всматривался во что-то позади нее. – В самолете было несколько детей. Если не сможешь с ними поговорить, постарайся хотя бы заснять. У нас появились конкуренты. – Он махнул рукой: там другие репортеры уже суетились среди пассажиров. – Быстрее давай за работу.

– Я знаю, что мне делать, – огрызнулась Дина, но он уже умчался. – Кажется, у него нет проблем с самооценкой.

Стоявший рядом Джо фыркнул.

– Да, самомнение у него размером с телебашню, только прочнее. Но зато, когда работаешь вместе с ним, точно знаешь, что он все сделает как надо. И он не считает техников умственно отсталыми рабами.

– Тогда жаль, что он не относится с такой же учтивостью к другим репортерам. – Дина повернулась на каблуках. – Пошли снимать.

Они вернулись в Си-би-си уже после девяти. Финна встречали как героя. Кто-то сунул ему в руки неоткупоренную бутылку «Джемсона». Дрожавшая Дина направилась прямо к своему столу, включила машинку и стала печатать текст сообщения.

Она знала, что это пойдет по центральному телевидению, и не собиралась упускать такой шанс.

– Ну-ка… – Скосив глаза, Дина увидела, как широкая рука с длинными пальцами и шрамом у основания большого пальца поставила стакан на ее стол. В стакане было примерно с дюйм темно-янтарной жидкости.

– Я не пью на работе. – Она надеялась, что это прозвучало холодно, но не высокомерно.

– Это разожжет добрый огонь у тебя в желудке. Ты же не собираешься работать на металлообрабатывающем станке, правда? – Финн обогнул ее стул и присел на угол стола. – Ты замерзла. – Он протянул ей полотенце. – Отложи все пока и высуши волосы. Нам еще нужно будет поработать.

– Именно этим я и занимаюсь. – Дина взяла полотенце, а поколебавшись мгновение, и виски тоже. Может быть, она сделала только один глоток, но Финн оказался прав: от этого у нее в желудке затеплился приятный уютный огонек.

– У нас всего тридцать минут на сообщение. Бенни уже редактирует пленку. – Финн вытянул шею, чтобы посмотреть, что она пишет. – Очень, очень неплохо, – прокомментировал он.

– Будет еще лучше, если ты не будешь мне мешать.

Он привык к враждебности, но всегда хотел знать причину.

– Ты дуешься, потому что я тебя поцеловал? Не сердись, Дина, это не относилось лично к тебе. Скорее я поступил чисто инстинктивно.

– Я дуюсь не потому, что ты меня поцеловал, – прошипела она сквозь зубы и опять принялась печатать. – Я дуюсь потому, что ты украл мой репортаж.

Сцепив руки на колене, Финн задумался и решил, что она в чем-то права.

– Разреши задать тебе один вопрос. Какой репортаж получился бы лучше? Твое лицо перед камерой или я с рассказом о полете сразу через несколько минут после эвакуации?

Она метнула на него горящий взгляд, но ничего не сказала.

– О’кей, пока ты над этим думаешь, мы распечатаем мой текст и посмотрим, как он подойдет к твоему.

Она остановилась.

– Твой текст? Что ты имеешь в виду?

– Я написал его в самолете. Еще взял небольшое интервью у своего соседа. – В его глазах опять появилось бесстрашное веселье. – Интересно с точки зрения человеческой психологии.

Несмотря на свое раздражение, она чуть было не засмеялась.

– Ты писал текст, когда твой самолет падал на землю?

– Переносной компьютер может работать где угодно. У тебя есть еще примерно пять минут, пока сюда не прибежит Бенни и не начнет рвать на себе волосы.

Дина смотрела ему вслед, пока Финн не вышел из комнаты, чтобы найти себе стол для работы.

Он был определенно сумасшедшим.

«И чертовски талантливым», – решила она тридцать минут спустя.

Отредактированная лента готова, титры вмонтированы меньше чем за три минуты до начала эфира. Текст – переработанный, переписанный и размеченный по времени – передан в «Телесуфлер». А Финн Райли, все еще в свитере и джинсах, усажен за стол диктора, чтобы прочесть сообщение для центрального телевидения.

– Добрый вечер. Это специальный выпуск, репортаж о рейсе 1129. Я – Финн Райли.

Дина знала, что он читает новости, потому что она сама написала первые тридцать секунд этого текста. Но казалось, что он просто рассказывает. Он точно знал, где сделать ударение, а где паузу. Он точно знал, как смотреть в камеру, а как – на монитор.

И он не казался свойским парнем, размышляла Дина. Нет, это была не приятная дружеская болтовня. Финн… передавал информацию, а сам каким-то образом оставался в стороне.

Хитрый фокус – ведь он тоже был в том самом самолете, о котором теперь рассказывал.

Восхищение было сильнее, чем недавняя обида.

Она повернулась к монитору, когда они пустили пленку, и увидела себя. Мокрые слипшиеся волосы, огромные глаза, лицо бледное, под цвет стены дождя. Голос звучал твердо. «Да, это у меня получилось», – подумала Дина. Но она не казалась посторонним наблюдателем. Здесь же были ее страх и отчаяние, переданные так же ясно, как и слова.

А когда в кадре появился самолет, тормозивший на посадочной полосе, она услышала свою собственную, произнесенную шепотом молитву.

Слишком много эмоций, поняла Дина и вздохнула.