Онлайн книга «Фельдъегерь. Книга 4. Сотник»
|
Но сотник подвох заподозрил, вскочил с подушек: – Ты специально так играл? – Но ведь это всего лишь игра, господин. Так легли звезды, – пытался оправдаться Алексей. – Мы повторим. Но ты должен играть в полную силу! – Прости, достойный воин, но зачем? – Играй! Даю слово, что я не накажу тебя. Ну, коли так! Сам напрашивается… И Алексей за десяток ходов поставил сотнику мат. – Не может быть! – вскричал тот, увидев свой проигрыш. – Так не бывает! Покажи руки! Но шахматы – не кости, в руки не спрячешь. Все фигуры на доске, можно сосчитать. Оюн в возбужденном состоянии вскочил и забегал по ковру: – Давай еще! Они уже стали играть новую партию, когда сзади раздалось деликатное покашливание. Оба игрока повернули головы. Рядом с ковром стоял Кутлуг. Он потел и вытирал лоб тряпицей. – Досточтимый Оюн, да пусть твои стада будут тучны! Этот бездельник должен носить воду, а не прохлаждаться. Юрты наших воинов не должны испытывать нужды в воде. – Знаю, – отмахнулся Оюн. – Но мои рабы вместо него носят воду, и семьи воинов не пострадают. – Ну, если так… – Кутлуг недовольно засопел и отвернулся. Алексей тихо сказал на латыни: «Что позволено Юпитеру, не позволено быку». Однако Кутлуг дернулся и резко повернулся к нему: – Это ты сказал? – Он ткнул пальцем в Алексея. – Он, – кивнул Оюн, – наверное, по-славянски. Дикая страна! – Господин, он произнес это на латыни… – Э, какая разница! Скоро весь мир будет лежать у наших ног, и все должны будут изучать наш язык, – махнул рукой сотник. Вполне могло статься, что Оюн был неплохим воином, но как человек он был недалек, и Алексей уже пожалел, что произнес эту пословицу. Кутлуг покачал головой и пошел своей дорогой. Игра не заладилась, и Алексей два раза подряд проиграл. Оюн же встал из-за столика довольный. – Завтра ты придешь сюда снова, а воду за тебя будут носить мои рабы, – заявил сотник. Конечно, играть в шахматы лучше, чем носить воду, но Алексей опасался реакции толстяка. Не для того он покупал раба, чтобы сотник, коих в армии полно, играл с Алексеем в шахматы. Вечером, после ужина, Арам подозвал к себе Алексея: – Иди в юрту Кутлуга, он хочет тебя видеть. Ты что-то натворил? – Нет. – Ну, беги, Кутлуг ждать не любит. Алексей шел быстрым шагом. Толстяк сидел в своей юрте на овечьей кошме и ел жареную баранину, запивая ее кумысом и периодически вытирая пальцы засаленной тряпкой. Алексей стоял молча, господин сам решит, когда говорить. Толстяк насытился, рыгнул и сделал знак служанке унести угощение. От запаха жареного мяса у Алексея слюнки потекли – как давно он не ел мяса! – Знаешь ли ты, червь, что провинился? – Да, мой повелитель! Видимо, повелителем Кутлуга никто раньше не называл. Он приосанился и напустил на себя важный вид. – Тебе велели таскать воду, а не прохлаждаться за игрой. – Виноват, господин, но это славный воин Оюн заставил меня. Сам бы я не посмел. – Ты умеешь играть в эту игру? – Да, мой повелитель. Алексей знал восточный менталитет – для степняков много лести не бывает. Неожиданно толстяк перешел на латынь. Произношение было ужасным, так говорят припортовые пьяницы. Алексей на вопросы отвечал учтиво, на хорошей латыни. Толстяк покачал головой и перешел на греческий. Им Кутлуг владел лучше, чем латынью, но ненамного. – Писать и читать можешь? – Могу. – Где язык выучил? – В Византии наемником служил. Кутлуг удивленно вытаращил глаза, лицо его покраснело, налилось кровью, и Алексей испугался – не хватит ли его апоплексический удар. – Продавец рабов ничего мне не сказал о твоем знании языков, воин из славян – и все. – А кто меня спрашивал? – Верно. Кутлуг задумался. Он покупал физически сильного воина, а оказалось, что купил грамотея. Воинов у империи полно, умных значительно меньше, а вот грамотных, умеющих писать и читать – едва ли сотня наберется в войске Батыя. Такой раб должен стоить значительно дороже обычного водоноса. Кутлуг мысленно возвеличил себя, свою прозорливость. Надо как-то это подать Неврюю, выпятив свои деловые качества. Нойон был воином, но грамотой и языками не владел, а тут такая находка! У Неврюя было только двое грамотных – звездочет и Монгит-лекарь, которому и доверять нельзя. Надо выбрать удобный момент и сказать Неврюю. Глядишь, и самому что-то с этого перепадет, скажем – жирный баран или пышнотелая рабыня. – Иди, – сказал он Алексею, – и о нашем с тобой разговоре никому не говори. Завтра или в другой день можешь играть с Оюном, если у сотника будет на то желание. Алексей поклонился, попятился задом и вышел из юрты. Не сказал ли он чего лишнего о себе? Вроде нет. Кутлуг же откинулся на подушки из верблюжьей шерсти. Хитер и дальновиден Оюн. Мода на шахматы пришла недавно. Сначала стали играть при дворе хана, потом темники научились, мурзы. Только учителей толковых не было. А Оюн явно метит на повышение. Да не подвигами продвинулся, а общением за игрой с вышестоящими. Воистину хитер, как змея. Раб его играть научит, Оюн при Неврюе желанным гостем будет. Такого сближения сотника Кутлуг не хотел, у него был другой любимец, Бадма. Тоже сотник, парень простой, зато, возвращаясь из каждого похода, трофеями с Кутлугом делится. Вокруг становища Неврюя степь широкая раскинулась. Трава по пояс, зеленая, сочная, местами маки красным цветом полыхают. По степи отары овец, табуны лошадей бродят. Радуются сердца степняков: лето в разгаре, тепло. Жизнь Алексея заметно облегчилась. С утра до полудня он разносил воду. Потом перед юртой появлялся Оюн, прислуга выносила ковер и шахматный столик. Рабы Оюна забирали кувшин и выполняли работу Алексея, он же садился играть с сотником в шахматы. Теории Оюна он пока не учил, сам знал поверхностно, но выигрышные начала, хитрые эндшпили показывал. Память у сотника была хорошей, и он все схватывал на лету. Периодически Алексей поддавался, и Оюн радовался выигрышу, как маленький ребенок – вскакивал и расхаживал по ковру, гордо вскинув голову. Однако он и в самом деле стал играть значительно лучше. В конце июня Оюн даже пригласил к себе Хунбыша, сотника третьей сотни, и после обильного угощения предложил ему сыграть. |