Онлайн книга «Механическое сердце. Искры гаснущих жил»
|
– Хочешь, назову имя? – Назови, – согласился Кейрен. – Ты его уже называла. Но ты же понимаешь, что этого недостаточно. Мои подозрения – это лишь подозрения, а твои слова… – Я поняла. Кто она, Таннис, такая, чтобы свидетельствовать против уважаемого полицейского? – Верно. – Кейрен поежился. И надо бы раздеваться, но… он не отвернется, а Таннис стесняется. Не себя, но волос своих, обрезанных под корень, длинной грубой рубашки и себя тоже, потому что… не знает почему. Ей ведь плевать на Кейрена. Он чужой. И какая разница, что подумает? – К счастью, мне удалось убедить дядю. – Кейрен ущипнул себя за мочку уха. – Он дал шанс, но… только один, Таннис. – А если тебя… Убьют. Он ведь ждет честной схватки, а не удара в спину. – Ты в любом случае получишь свободу. Там, на столе, конверт найдешь. В нем документы. Новое имя и… деньги тоже. Твои, Таннис, деньги. От них ты не откажешься? Она не дура от денег отказываться. Гордость гордостью, а здравый смысл здравым смыслом. Кейрен же продолжал говорить: – И адрес найдешь. Квартиру я снял на год. Пообживешься. Сначала просто присмотрись, пойми, чего тебе хочется, а там уж… ты умная девушка, сообразишь, что к чему. Если захочешь уехать, никто останавливать не будет, но… дядю поставишь в известность. Он за тобой присмотрит. Не хватало, чтобы за ней глава полицейского управления присматривал, без такой заботы Таннис точно обойдется. – Не хмурься. Присмотрит. Он слово дал, и… вдруг тебе помощь понадобится? Хотя бы для переезда. За Перевал пускают не всех. Да и там не так все просто. – Спасибо, но… я и сама управилась бы. – Нет. – Кейрен встал. Он высокий, и все равно Таннис выше, пусть и ненамного. – Что бы ты ни сказала, тебе не поверят. Филипп это знает. И надавить, пригрозив судом, не получится. Он же должен понять, что влип и что единственное спасение – сдать хозяина. Кейрен коснулся чепца и попросил: – Сними ты это убожество. Таннис сняла и стиснула зубы. Если отвернется… то пусть себе отворачивается. Ей-то что за дело? Главное, Кейрен слово сдержит, Таннис отпустят, а… а волосы отрастут. – Прости, – он мягко коснулся ежика, – я не знал. – Все нормально. – Не нормально. – Кейрен вдруг обнял. – Я приказал, чтобы о тебе позаботились, посчитал, что этого довольно… – Они и позаботились. – Оттолкнуть его не вышло, хоть и тощий, но сильный, гад. – Волосы часто стригут, чтоб… вшей не было. И блох. И клопов. Да и ерунда… отрастут. Кейрен держал ее одной рукой, а второй гладил, и от этой ласки засвербело в носу. Таннис все-таки всхлипнула, уткнувшись в острое его плечо. – Отрастут… конечно, отрастут… и ты все равно красивая. Не отворачивайся, пожалуйста… – Отпусти. – Ни за что. – Он нежно поцеловал в висок. – Я тебя поймал. Ты моя, понятно? – Только если сама захочу. – Захочешь. – Уверен? – Конечно. Сама подумай. Я молод. Хорош. Умен. Образован. Обладаю легким характером. И состоятелен, что тоже немаловажно. Карьеру сделаю, дядя утверждает, что у меня перспективы хорошие… если, конечно, доживу. – А еще скромный, аж дух захватывает. – Таннис все-таки улыбнулась. Нет, он совершенно сумасшедший. И теплый. Пока, но ведь мерзнет, вон какая кожа, в пупырышках… – Таннис… я ведь могу и не уйти… Он сам отстранился. – Давай, я подожду там? – Кейрен указал на дверь в ванную комнату. – Только поторопись. А то я точно околею. Сменная одежда на диване. Я на свой вкус выбрал, надеюсь, подойдет… но про чепец не подумал. Ничего, Таннис как-нибудь обойдется без чепца. В конце концов, положа руку на сердце, ей глубоко плевать на остальных. А Кейрен ее лысой не испугался. Раздевалась она быстро, с немалым наслаждением избавившись от тюремной одежды. – Ты… это нарочно? – Таннис подняла нижнюю рубашку из тончайшей бязи, отороченной кружевом. Нарочно. Эта рубашка выглядела отвратительно развратной и… чудесной. – Я верну тебе деньги. – Таннис все же решилась. – Конечно, вернешь, – отозвался Кейрен. – Потом… Прохладная ткань ласкала кожу, кружево было колючим, но не неприятно. А Стелле бы понравилась, вон, все тело просвечивает, но как-то так… красиво. Таннис провела по бязи ладонями, наслаждаясь мягкостью, и подняла шелковые чулки с тончайшим, почти незаметным швом… …платье шерстяное, цвета осеннего багрянца, с квадратным низким вырезом, из которого видна кромка кружев нижней рубашки, и рядом мелких пуговок, расположенным сзади. – Ты нарочно? – Она повернулась спиной к Кейрену. На нем тюремное платье сидело столь же отвратительно, как и на ней. И ничуть он на женщину не похож. Кого они обмануть думают? У Грязного Фила чутье. И приказ, который он мог бы исполнить еще тогда, когда Кейрен ушел. И почему не исполнил? Или тогда приказа не было? – Конечно, нарочно. – Кейрен, наклонившись, коснулся шеи губами. – Тебе очень идет… и корсет не нужен. Ты и без корсета хороша. – Подхалим. – Еще какой. – Он ловко застегивал пуговки. – Но тебе действительно идет. Посмотри. Кейрен развернул ее к зеркалу. …лысая… смешная… и все-таки… – Ты хорошо держишь осанку. …леди Евгения была бы довольна, но вот вырез… – Великоват, – согласился Кейрен, когда Таннис попробовала подтянуть платье повыше, она чувствовала себя почти голой. – Но это легко поправить. Не трогай. Он подал коротенький жакет из черного бархата. – Вот так хорошо. Хорошо. И вправду ведь хорошо, Таннис будто бы не на себя смотрит. Неужели вот эта женщина в зеркале – она? Леди? Войтех удивился бы, увидев ее такой. О Войтехе подумалось с грустью, но без прежней саднящей боли. – Спасибо. – Она удержала руку Кейрена и, потянувшись, коснулась теплой его щеки губами. – Спасибо тебе большое, я… – Только не плачь. – Не буду. – Будешь. – Он смахнул слезинку. – Но это нормально. Все женщины плачут, даже такие сильные, как ты. Ты ведь будешь вести себя хорошо? Дождешься меня? – Здесь? – А где еще? – А если… – Дядя в курсе. Он и сам не будет соваться, и другим не позволит. Хотя про эту комнатушку мало кто знает, а уж таких смелых, чтобы полезли, и вовсе не найдется. Прости, но придется тебя запереть… |