Книга Терпение дьявола, страница 47 – Алексей Соколов

– Может, все в баре сидят? – высказал предположение Чиф. – Забаррикадировались, жуки майские, и утра ждут. Или Серая радуга подходит. Когда она в последний раз была?

– Три недели назад, – отозвался Хмырь. – Мы как раз из Жженых топей шли, когда жахнуло. Гнус, помнишь?

– Ага. – Гнус продолжал рассматривать вывеску.

– Погодите, парняги, – вмешался в разговор Колода. – Я тут фрукт свежий, хоть и сморщенный, но про эти три недели уже не впервой слышу.

– Толком говори, дед. – Шалый посветил ему в лицо.

– Три недели назад была эта радуга. – Старый зэк говорил с рассудительной неторопливостью. – Лейтенант, которого ты завалил, сказал, что три недели назад новый пастух у них появился и кипеж наводит. И аккурат три недели назад барыга ваш пропал.

– Думаешь, неспроста это все?

– Думаю. Пока выходит, что сломился ваш ханошник. Прочухал что-то и сломился.

– Сломился, говоришь… – Шалый замялся. – Григорович все-таки не урод какой-то. Предупредил бы.

– Я его не знаю, – отрезал Колода. – Конкретную предъяву не леплю, но вопрос остается. Я цинканул, а ты сам решай.

– Он прав, бугор, – сказал Чиф. – Дерьмом тащит от этих совпадений.

– Пошли к бару. – Шалый поправил сползший с плеча ремень автомата. – Посмотрим, что с ним, а потом подумаем.

Пройдя через гараж для грузовой техники, они предстали перед невысоким зданием из белого кирпича. Обшитая листовым железом тяжелая двухстворчатая дверь, ведущая в подвал бара, оказалась заперта. Шалый несколько раз стукнул по ней ногой, но в ответ на гулкие удары изнутри не послышалось ни единого звука.

Бригадир постучал снова.

– Есть кто? Жорик, Портос, эй! С Рубежа идем, у нас раненый! Кто-нибудь, откройте!

Никто не отозвался. Шалый прислонился спиной к двери, обвел свою команду растерянным взглядом и тихо проговорил:

– Все, мужики. Не придет никто. А нам, получается, идти некуда.

– Тут Татарин… – подал голос Кузя. – Это… не дышит.

Варяг пощупал пульс раненого, потом поднес экран наладонника к его рту. Глянув на оставшееся незамутненным стекло, скорбно кивнул:

– Да. Отмучился Татарин.

В Зоне нет кладбищ. Она сама – кладбище. Тащить покойника до какого-то общепринятого места, чтобы совершить там множество принятых в большом мире обычаев, – неразумно, нерационально, да и просто опасно. Сталкеров хоронят там, где можно относительно безопасно вырыть яму, а потом, с чувством выполненного долга, уйти, оставив о своем товарище только хорошую память.

Место для могилы Татарина нашлось быстро – рядом с бетонным забором и высокой стеной одного из ангаров.

– Давайте копать, что ли. – Варяг ковырнул землю прикладом автомата. – Мягкая вроде. Если по трое работать, то за часок, наверное, управимся. Кто со мной начнет?

– Я. – Тюлень передал «винторез» Кузе и вытащил нож. – Лишь бы камней не было.

Сняв с плеча автомат, Шалый молча присоединился к ним.

Взрыхленную ножами почву загребали руками и прикладами, выбрасывая из медленно углубляющейся ямы. Примерно через полчаса, когда копатели порядком запыхались, а могила в результате их стараний углубилась сантиметров на тридцать, на место Тюленя встал Хмырь. Еще через несколько минут Варяга сменил Гнус. Выковыряв с помощью приклада несколько кирпичных обломков, он с неудовольствием отметил:

– До утра проканителимся.

– Так и говори, что надоело, – сказал Шалый, не отрываясь от работы. – Чиф, смени его.

– Ничего мне не надоело, – огрызнулся Гнус, продолжая копать. – Просто говорю, как есть. Татарин мне, считай, братом был.

– Как и всем нам.

В этот момент по забору что-то звякнуло. Почувствовав несильный удар по лодыжке, Сапсан недоуменно посветил вниз и увидел на земле саперную лопатку. Не успел он вскинуть автомат, как откуда-то сверху донесся приглушенный голос:

– Земля ему пухом, братцы.

Несколько стволов моментально взметнулись к небу, и свет налобных фонарей выхватил из темноты двух человек в камуфляжных костюмах, сидящих на широком карнизе, выступающем из стены под самой крышей здания. Лица незнакомцев скрывали черные балаклавы.

Увидев направленное оружие, один из них поспешно поднял руку с зажатой винтовкой и сказал:

– Свободу всем даром. А лопаткой вам удобней будет. Только вернуть не забудьте.

Наверное, легче встретить одного из Неспящих в бункере ученых, чем живого бойца «Воли» на территории «Приоритета». Война двух группировок, одна из которых объявила Зону достоянием всего человечества, а другая предпочла с этим очень сильно не согласиться, давно стала для сталкеров такой же обыденностью, какой были в Средние века Крестовые походы как бы хороших христианских рыцарей супротив как бы нехороших язычников. За несколько лет упорного и кровопролитного противостояния стороны ни на йоту не отступились от своих идеалов – «Приоритет» безуспешно искал способы Зону уничтожить или покорить, а «вольновцы» усиленно, но тоже без видимых подвижек старались ее понять. Видимо, теперь руководство «Воли» решило, что уход «приоритетовцев» с Черномаша станет хорошим поводом расширить свою территорию.

Сапсана, как любого необремененного идеологией бродягу-одиночку, мало волновали межклановые разборки. И «вольновцы», и «приоритетовцы» смотрят на сталкеров одинаково равнодушно. Правда, как выяснилось, «приоритетовцы» теперь свое мнение кардинально изменили. А «Воля», судя по только что прозвучавшему приветствию, осталась прежней. Уже неплохо.

– Слезайте, анархисты хреновы. – Шалый миролюбиво махнул «вольновцам» рукой. – Или вы там прячетесь от кого-то?

– Ага, от вас. Страшных диких сталкеров с Рубежа, – сказал один из «вольновцев».

Он с обезьяньей ловкостью сиганул на ржавую лестницу, торчащую из стены в метре от карниза, и спустился по ней вниз. Его товарищ спустился следом.

Подойдя к сталкерам, первый «вольновец» продемонстрировал, видимо на всякий случай, шеврон с зеленой головой волка и участливо спросил:

– Кого хороните?

– Друга хорошего, – ответил Гнус, расторопно орудуя саперной лопаткой. – Татарином звали.

– Соболезнуем, братцы. – «Вольновец» снял балаклаву, под которой обнаружился такой же наголо бритый череп, как у Шалого. – Зона съела или помог кто?

– Военные постарались, уроды, – сказал бригадир, уступая место у могилы Кузе. – В бар шли, да вот не срослось. А вы как здесь оказались? Прослышали, что «Приоритет» ушел, и решили свои границы обновить?

– Любопытный ты, – сказал второй «вольновец», не снимая маску. – Как все сталкеры.

– Какой есть, – резко ответил Шалый. – А это проблема?

– Да нет никакой проблемы. – «Вольновец» пожал плечами и снял маску. – Узнаешь меня, Шалый?