Книга Общий враг, страница 62 – Павел Мамонтов

– Давай.

Я прикрыл глаза, напрягая память:

– Воин может сражаться с кем угодно. И неважно за что: за страну, за женщину, из чувства мести, по велению долга или за золото. Но воин всегда идёт сражаться сам. Если он будет выставлять вместо себя других или занимать чужую силу, он перестанет быть воином, сойдёт с пути. Перестанет быть воином, но станет паразитом. А у паразита совсем другие цели и желания.

Понимаешь, Виталь, – продолжал я, – мы не живём за счёт неандертальцев. Мы всего добиваемся сами, чтобы выжить. А демон отбирает у людей саму жизнь, лишает их силы, потому что… потому что власти хочет, наверное, или чего там ему надо.

Виталик хмыкнул:

– Ты не думай, Вить, что я в лирику ударился. Просто раньше всё понятно было – либо мы, либо они, люди против нелюди. А теперь мы вроде заодно. У нелюди теперь и огнестрел появился. А что потом будет, когда с Южной Колонией разберёмся, опять война?

– А как же, ещё повоюем, – задорно предположил я.

Виталик моего веселья не поддержал, только пожал плечами.

– Главное, чтобы сначала с южанами всё-таки успели разобраться, а там, ты прав, и повоюем.

Он вытащил из кармана небольшую металлическую коробочку, встряхнул:

– Будешь?

– Ага.

Я открыл крышку, взял вслед за Виталиком один из бесформенных кусочков, лежащих внутри, и бросил в рот. Хлебнул из фляжки воды, чтобы смыть горький привкус во рту, протянул флягу другу, тот тоже сделал глоток. Некоторое время мы просто молчали, прислушиваясь к ощущениям внутри, и наблюдали за закатом. Красные отблески заходящего солнца тянулись по степи и окрашивали траву в непривычный рыжий цвет.

Я провёл руками по лицу, немного покачнулся. Курить в разведке нельзя – надо беречь лёгкие, поэтому приходится снимать стресс по-другому.

– Абсент без кокаина – деньги на ветер, – вспомнил Виталик старую хохму, ещё времён училища.

Я засмеялся, толкнул плечом друга. Надо же, рёбра уже не болят, хорошую мне Сашок мазь дал.

– Знаешь, Витёк, а ведь я размяк. В рейде и недели не был, а уже в баню хочу. Пропариться как следует.

– Ага, а я по Лике уже соскучился. Домой хочу, чтобы она мне спела что-нибудь.

Виталик кивнул и посмотрел куда-то в строну. Я лёг на траву, положил руки под голову и, глядя в небо, конкретно к Виталику не обращаясь, просто так, в воздух, заговорил:

– Знаешь, а я ведь часто думал, какие хорошие у меня друзья. За всё время, за столько лет, ни разу – ни полслова, ни намёка, ни шутки о нас с Ликой.

И закрыл глаза.

Надо мной раздался голос:

– Ну тема-то не располагает к обсуждению.

В нём было столько тепла и юмора, что я не удержался, рассмеялся. Снова сел.

– И всё-таки, что правда, то правда.

– Ну, Вить, друзья на то и существуют, чтобы поддерживать в трудную минуту. И не лезть куда не надо.

– Знаешь, Виталь, а мне ведь иногда так хотелось рассказать всем, какая она – Лика. Как я люблю её. Как нам хорошо вместе. Но… всё равно не поймут, не примут.

– Да ладно тебе, Вить, – Виталик обнял меня за плечо, – какая нам разница? Главное, что вы с Ликой любите друг друга, а остальное ерунда. Вам же хорошо вместе, а что люди говорили, когда узнали, не имеет значение.

– А что говорили? – Мне правда стало интересно. – И давно узнали?

– Ну начали ходить слухи, когда ты ещё на офицерских курсах был. А потом, когда вы сначала поссорились, ты в офицерское общежитие уходил, а потом опять к Лике вернулся, все всё поняли. А говорили примерно то же самое. Это ваше личное дело, вы живёте вместе, значит, вам так нравится, ну живите как хотите. Ну и ещё, – Виталик хитро прищурился. – Уж больно из вас красивая пара получилась.

Я опять не выдержал – улыбнулся.

– Ясно. Спасибо. Ну что, пойдём к нашим, а то солнце уже зашло?

– Пошли, на только вот, выпей, – Виталя протянул мне маленький пузырёк, другой такой же оставил у себя, – чтобы снять последствия приема грибов.

Я высыпал в рот серый порошок из пузырька, запил водой, затем встал, отряхнул траву с одежды и пошёл вместе с другом к лагерю.

– Вот, смотрите, парни, – Осипов карандашом показал собравшимся вокруг него бойцам точку в середине карты, освещённую жёлтым светом фонарика, – вот здесь – это 60 км на северо-восток от нас – начинается пересечение дорог. По ним сейчас наверняка движутся резервы противника. Нам поставили задачу выдвинуться в этот район и устроить засады на подходящие колонны противника.

Было около пяти часов утра, а значит, еще совсем темно, но ночное зрение никто не включал. Впереди целый солнечный день. Осипов проводил совещание вместе со мной, своим замом – Громом, Антоном Пряхиным и Глебом.

– Командование приняло такое решение, – продолжал Виталя, – первый отряд перебросит воздушный шар сюда, – карандаш прочертил длинную дугу на восток, – расстояние до места назначения – 80 км. Второй отряд своим ходом проходит 40 км на запад, в район перекрёстка. И оба отряда, сразу по прибытии на место, приступают к выполнению своих задач.

– Порхай, как бабочка, жаль, как оса, – вставил я.

Осипов криво оскалился. Он терпеть не мог прозвище, прилипшее к нему ещё в детстве – «Оса», и часто отвечал на него кулаком. А теперь, будто в насмешку, мы стали частью боевой группы «Рой-3» с позывными «Оса-1» и «Оса-2».

– Кто будет первой осой, кто второй? – спросил Пряхин.

Виталик глянул на него исподлобья. Антон вдруг жутко заинтересовался амуницией у себя на поясе.

– Отрядом «Оса-1», который полетит на воздушном шаре, командую я, – после паузы сказал Виталик, – «Осой-2» командует Виктор. Витёк, в группе Коломийцева нет ни командира, ни его зама, поэтому я перевожу в твой отряд Грома.

– Отлично, – кивнул я.

Приятная новость.

– Часть вашего груза мы возьмём с собой на воздушном шаре, по пути сбросим, вы подберёте. Через час должен прилететь шар и с ним ещё один аппарат, обещали раненых вывезти. Тогда и выступаем. Возможно, к тому времени нам удастся получить данные от воздушной разведки.

Через час действительно прилетел аппарат, какой я сроду не видел. Я его тарахтение услышал минут за десять до приземления. Над полем появилось нечто с короткими крыльями, самолётным хвостом, какие я видел в книгах о Великой Войне, конусообразной кабиной, с вращающимся спереди винтом и ещё несколькими лопастями прямо над крышей. Аппарат быстро снизился, немного попрыгал по кочкам на поле и остановился. К нему на крылья мы прикрепили носилки с ранеными. А аппарат снова затарахтел мотором, развернулся, начал ускоряться и буквально через десять метров оторвался почти вертикально от земли. А вскоре в небе показался и воздушный шар.