Книга Общий враг, страница 86 – Павел Мамонтов

Охранники нервно одёрнули края курток, но руки от пистолетов убрали.

– Пошли за мной, – сказал мне Глеб.

Мы вошли в зал заседаний. Там уже собрался Общий Совет Колонии. Просторное помещение, конусный потолок, яркая люстра, кремовые стены с декоративными подсвечниками, высокая кафедра и круглый стол, за которым разместились высшие чиновники Колонии. И в этот зал меня провёл за собой, как какого-то трусливого сопляка, не кто-нибудь, а маг. Какой позор! Глава Союза военных генерал Валерий Рогачёв не соизволил меня даже заметить. Голубев вздохнул и посмотрел с жалостью, Зубарев одними губами прошептал: «Предатель». Около командующего разместился Говоров, он притворился, что удивился, увидев меня; рядом с ним сидел Виталик, который вообще не понимал, что происходит. Он-то что здесь делает? Вот кто был действительно удивлен. Прости, друг, так надо.

В зале тем временем бушевали страсти.

– Вот то, о чём я говорил! – прокричал Бахрушев, вскакивая с места. – Доказательство измены!

– Это подделка, – уверенно парировал Рогачёв, – что бы ни было в этих документах, это подделка.

– То есть вы уже знаете, что там написано? – ехидно поинтересовался Глеб.

– Слушай, ты, щенок! – прорычал командующий.

В зале поднялся возмущённый гул. Все перебивали друг друга, только два человека сохраняли молчание: новый лидер Профсоюза магов и глава Союза военных.

– А можно хотя бы узнать содержание документов? – вдруг пискнул начальник Совета пришлых. На него мигом уставились десятки глаз, наступила тишина.

– Виктор, – шепнул у меня за спиной Глеб.

Я в полной тишине обошёл стол, под пристальными взглядами подошёл к чиновнику, разбирающемуся с людьми, попавшими к нам с Внешней Земли. Открутил крышку цилиндра и вытряхнул ему в руки бумаги. Он тут же погрузился в чтение, потом передал документы главе Совета окраин, а тот, ознакомившись, – далее по кругу. Когда очередь дошла до Рогачёва, он только презрительно фыркнул:

– Я не буду читать это подделку и отвечать на вопросы, связанные с ней, не собираюсь. Кто поручится за подлинность этих документов?

– Подлинность можно проверить, – вмешался Бахрушев.

– Ага, два раза. Кто вот это вот, – небрежный тычок в разложенные листы, – сюда доставил? Ты кто такой, Ахромеев? Капитан, полагаю уже бывший капитан, предавший свой Союз. Да вы знаете, кто его сестра, в чём она замешена, да и наверняка он вместе с ней. Сладкая парочка! – Генерал маслено улыбнулся.

Я дёрнулся – слышать эти слова было… больно.

– И этот человек, опозоривший звание офицера, смеет обвинять меня в незаконных связях с Южной Колонией? Да не смешите меня!

– Кто я такой, здесь всем известно, и, если понадобится, я за всё отвечу. А вот, что ты собой представляешь, генерал, надо ещё разобраться! – с вызовом бросил я.

Рогачёв свирепо посмотрел на меня, лоб его нахмурился, ноздри раздулись, но говорить он ничего не стал. Он не собирался тратить на меня силы, я для него уже не человек.

– Кто может поручиться за подлинность этих документов? – спросил он.

– Я.

В дверях стоял человек, появления которого никто не заметил. Сэнсэй! Он небрежно вернул пропуск охраннику (тот виновато пожал плечами, глядя на генерала) и прошёл к центру зала. У меня на глазах выступили слёзы, я был так рад его видеть! Он живой… Теперь я мог вздохнуть с облегчением, у меня словно гора с плеч свалилась: появился человек, готовый взять на себя всю ответственность.

– Я поручусь за то, что документы, которые принёс Виктор Ахромеев, подлинные.

– Слава, ах ты сука!

– Не пыли, Валера, – спокойно ответил Сэнсэй. – Я могу засвидетельствовать и документально подтвердить, что главнокомандующий армией Зелёного Города, военный префект Валерий Рогачёв вёл тайные переговоры с правительством Южной Колонии.

– Ну что ж, факт измены налицо, – сиплым голосом высказался лидер Профсоюза рабочих. – Сами по себе переговоры с Южной Колонией необязательно измена Зелёному Городу, но военный префект скрыл это от нас.

– Безусловно, преступление требует наказания, но не такого уж строгого, – добавил начальник Совета окраин, – может быть, ряд взысканий, штрафов, переход на менее ответственную должность.

Рогачёв затравленно огляделся. Зубарев старательно смотрел в папку, лежавшую перед ним на столе, Говоров демонстративно отвернулся в сторону.

– Да вы что, да вы охренели! Да я вас всех тут! – взревел он, рука дёрнулась к кобуре.

– Валерий Павлович, что вы… – Говоров попытался удержать его руку.

Но тут Рогачёв схватился за грудь и повалился вместе с Говоровым на пол.

Я вопросительно взглянул на Сэнсэя, тот отрицательно покачал головой. А Рогачёв между тем замер без движения на полу. К нему подбежали несколько человек, попытались сделать искусственное дыхание. Я заметил, что Сэнсэй колебался, он уже хотел сделать шаг вперёд, но остановился, и черты лица его исказились, как от нестерпимой боли.

– Всё, – сказал один из тех, кто пытался оказать помощь генералу, – умер. Инсульт, кажись.

– Сэнсэй, – сказал я, подходя к своему наставнику. – Всё нормально? Ведь всё произошло так, как и должно было быть. Ведь так?

– Да, Виктор, всё случилось так, как должно было случиться, но от этого не легче.

Сэнсэю явно было тяжело, в тот момент я впервые увидел, что и мой учитель может быть уязвимым. Но какая разница! Невзирая на толпу людей, я горячо обнял наставника.

– Ты жив! Жив, гад, чтоб тебя, – зашептал я куда-то в русо-рыжие волосы. – А я ведь догадывался, верил, что с тобой ничего не могло случиться.

– Ну ты меня переоцениваешь.

– Ничуть. Как же я рад тебя видеть… Но запомни, ты должен мне всё рассказать, объяснить, что случилось в сгоревшем архиве. Всё! Никакие отговорки не принимаются.

– Ну ладно, уговорил, только отпусти, а то рёбра сломаешь.

– Товарищи, – громко объявил Бахрушев, – думаю, нам необходимо сделать перерыв. Исполняющего обязанности военного префекта и временного главу Совета военных мы назначим завтра.

Собрание ответило одобрительно гулом. Все начали расходиться, стараясь не обращать внимания на труп. Голубев поздоровался с Сэнсэем и остался стоять рядом, потерянный Говоров тоже маячил рядом с ними. Ко мне подошёл Зубарев:

– Капитан Ахромеев, надеюсь, вы помните, что всё ещё находитесь под домашним арестом?

– Да, я помню, товарищ полковник. Сэнсэй, я пойду.

– Иди.

– До свидания. Пока, Виталик, я потом тебе всё объясню, ну если никто не опередит.

– Подожди, Ахромеев, – остановил меня начальник контрразведки. – Если мы найдём твою сестру, мы дадим тебе знать.