Онлайн книга «Однажды вечером в Париже»
|
Увидев меня, она улыбнулась: – Итак? – Она ждала объяснений. Если бы я с первой попытки сорвал банк, это было бы слишком невероятной удачей. – Добрый вечер, мадам. Прошу прощения, что нарушил ваш покой. Я думал, здесь живет женщина по имени Мелани… Она работает в антикварном магазине, – добавил я растерянно. Мадам Мирабель смотрела приветливо, однако, выслушав меня, покачала головой. Кажется, я показался ей симпатичным. – Увы. Здесь живем мы – мой муж, Мари и я. А как фамилия дамы, которая вам нужна? Может быть, вы перепутали этаж? Я развел руками: – В этом-то и загвоздка. Я не знаю фамилии. – О! – Ей лет двадцать пять, самое большее двадцать восемь, у нее темно-русые волосы и карие глаза, ходит в красном плаще. – Я не терял надежды. Мадам Мирабель с сожалением покачала головой, Мари стояла, прижавшись к ней. – Мама, это загадка? – Тише, я потом тебе объясню. – Мадам Мирабель погладила дочку по волосам и снова обернулась ко мне. – Боюсь, я мало чем смогу вам помочь. Мы в этот дом переехали недавно. Молодая женщина в красном плаще? Нет, ни разу не видела. Но ведь это еще ничего не значит! А не спросить ли вам мадам Бонне? Она живет на первом этаже и видит гораздо больше жильцов, чем мы тут, на последнем. Когда-то она была консьержкой. – Да-да, спасибо. – Я был безутешен. – Очень, очень жаль, правда. – Мадам Мирабель опять сочувственно покачала головой. – К нам сейчас должны прийти, а то я предложила бы вам кофе. Я поблагодарил и побрел прочь. На другой стороне площадки была еще одна дверь. – Там живут мсье Пеннек с женой, – сказала мадам Мирабель. – Он сочинитель рекламных текстов, угрюмый брюзга. Ужасно возмущался, когда мы праздновали день рождения Мари и пригласили знакомых детей. Да вы-то ведь наверняка не его жену разыскиваете. – Закрывая дверь, она состроила забавную гримаску. – Оба они такие противные! На третьем этаже, у Лебланов, дверь не открыли. Но за ней я услышал какое-то царапанье, потом мяуканье. Тогда я опять позвонил, понастойчивей. Я вдруг твердо уверовал, что окно на третьем этаже, в котором в тот вечер загорелся свет, – окно именно этой квартиры. Подождав с минуту, я позвонил третий раз, как я решил – последний. Рывком распахнулась другая дверь – та, что была за моей спиной. Я удивленно обернулся и оказался лицом к лицу с маленьким японцем, глазки которого свирепо сверкали за толстыми стеклами очков. – Ну и долго вы собираетесь трезвонить, мсье? Видите же, что никого там нет! Я схватил фортуну за волосы. – Я ищу молодую женщину – темно-русые волосы, зовут Мелани, вы не знаете, она здесь живет? Мелани… Леблан? – Я поднял руку к двери, возле которой стоял, и от этого японец почему-то пришел в дикую ярость. – Мадемуазель Леблан нет дома, – проскрежетал он. – Можете звонить, пока не поседеете. По вечерам ее никогда не бывает дома. Она возвращается поздно ночью. И каждый раз хлопает дверью так, что я просыпаюсь! В запертой квартире истошно вопила кошка, маленький японец бранился на чем свет стоит, ни дать ни взять взъерошенный воробей, – я не удержался от улыбки. Уж не поселилась ли за этой дверью мисс Холли Голайтли? [27] – Сочувствую. А вы не знаете, как имя мадемуазель Леблан? Случайно, не Мелани? – Понятия не имею, – буркнул японец. – А вам что за дело? Кто-то ее разыскивает? – Только я. – Вы ее бойфренд? – Можно сказать, да. Он яростно фыркнул: – Не питайте надежд! Подолгу она ни с кем не встречается. Она из тех дамочек, которые несут мужчинам гибель! – Что вы говорите… – Я, мягко говоря, опешил. – А откуда это известно? – Мне мсье Бошан говорил. Хозяин, у которого я снимаю квартиру. Подойдя к двери японца, я бросил взгляд на табличку: – То есть вы – не мсье Бошан? Японец посмотрел на меня, точно на сумасшедшего: – Какой же я Бошан? Я Таши Накамура. – Он приосанился, выпрямился и все равно едва доходил мне до плеча. – С Пьером Бошаном мы раньше работали в «Глобал электроникс». – Раньше работали? – Я решительно ничего не мог понять. Японец кивнул: – Пока эта маленькая брюнетка, пока эта ведьма не сделала его настоящим психом. Если хотите знать мое мнение – у нее слишком большой нос, ну да я не о том. В общем, Бошан на два года уехал в Мичиган работать, а мне сдал свою квартиру. Когда она порвала с Бошаном, он был просто не в состоянии жить здесь, на одной лестничной площадке с ней. Не вынес. – Ах, вот оно что… Мне было жаль беднягу Бошана, но еще больше было жаль самого себя. Нос у Мелани совершенно нормальный. Кстати, азиаты считают, что у всех людей белой расы слишком большие носы, и между собой называют европейцев носачами, ах, да вообще все в мире относительно, в том числе и представления о величине носа… Все это так, но женщина, которую я искал, определенно не брюнетка. На всякий случай я спросил: – А вы не заметили, она носит красный плащ? – Я всегда вижу мадемуазель Леблан в черных тонах. Я разочарованно вздохнул: – Ну, в таком случае ее, наверное, зовут не Мелани. Не знаете? Японец призадумался. – Не знаю. Или… погодите-ка, постойте! Однажды мне пришлось получать посылку вместо нее, и на пакете было написано… написано… – Что?! – Люсиль или Лоранс, а может, Линда – как-то на «эл», не сомневайтесь! – Таши Накамура решительно помахал пальцем. – Да… этого я и опасался. – А ведь еще недавно я был готов поклясться, что в ту ночь свет в окне загорелся и через минуту опять погас именно на третьем этаже. Выходит, я ошибся. Мсье Накамура кивнул мне и собрался закрыть дверь. – Мсье Накамура! Он вздохнул. – Может быть, вы знаете какую-нибудь женщину по имени Мелани здесь, в этом крыле дома? Он так прищурился, глядя на меня, что черный зрачок почти пропал. – Скажите-ка, мсье, а что, собственно, происходит? На что вам сдалась эта Мелани? По-моему, вы проявляете назойливость. Я стоически улыбнулся. – Нет, – сказал он наконец. – Да если бы и жила тут такая… Мне-то что? Женщинами не интересуюсь. С этими словами он захлопнул дверь, разговор был закончен. На втором этаже у Дюпонов никого не оказалось дома, и я позвонил в другую дверь – в квартиру Монтабонов. |