Книга Сердце напрокат, страница 9 – Марина Серова

– Босс сказал, наш пост здесь, возле палаты, – пояснил Виталий. – Если я отойду, нарушу инструкции. Так что не могу я, ясно?

Ну что ж, инструкции – это нам понятно. Ладно, попробуем по-другому.

– Давай так, – предложила я Виталию. – На пятнадцать минут я повышаю тебя в звании. На это время ты – личный телохранитель Станислава Андреевича. Сядешь вот на этот стул и до моего возвращения с него не встанешь. А я поднимусь на четвертый этаж сама – так уж и быть.

Виталий с благодарностью кивнул. Я предупредила Стаса, что иду за новостями, усадила охранника на свой стул и отправилась в поход. В разгар дня в больнице было не протолкнуться, и мне даже не удалось с первой попытки втиснуться в пассажирский лифт. Пришлось ждать следующего.

На четвертом этаже было пустынно и тихо. В реанимацию посторонних не пускали, поэтому я подкараулила медсестру в зеленой хирургической форме и шапочке и поинтересовалась самочувствием больной Голубевой.

– А вы ей кто? – подозрительно спросила медсестра. Можно подумать, состояние больной Голубевой интересно кому-нибудь кроме ее родных и знакомых!

– Меня прислал ее жених, – честно ответила я. – Сам он прийти не может, поскольку тоже пострадал при взрыве, но очень беспокоится о Маше.

Я рассчитывала на то, что сердце медсестры дрогнет при этих романтических подробностях. Но медсестры реанимационного отделения, видимо, сделаны из материала куда более крепкого, чем тот, из которого сделаны все прочие женщины.

– Вы не родственница, вам не положено, – отчеканила медсестра и скрылась за какой-то дверью. Я осталась стоять в коридоре с разинутым ртом. Ничего, сейчас поймаю какого-нибудь молоденького доктора. И так просто он от меня не уйдет…

– Простите, – раздался тихий женский голос за моей спиной. – Вы спрашивали Машу? Машу Голубеву?

Только сейчас я заметила в коридоре двоих – мужчину и женщину. Они сидели на скамеечке под громадным больничным фикусом. Мужчина обнимал свою спутницу за плечи. Лица у них были бледные, у женщины глаза покраснели от слез.

Я подошла ближе.

– Да, меня интересует ее состояние, – кивнула я. – А вы можете что-то сказать?

– Маша – наша дочь, – мрачно произнес мужчина.

Та-ак, понятно.

– А вот кто вы такая? – продолжал допрос Машин отец – грубоватого вида мужик с руками рабочего.

Мне не хотелось лгать этим людям. Пришлось признаться.

– Я – телохранитель Станислава Новицкого.

– Что-то вы хреново его охраняете, барышня, – поднял на меня тяжелый взгляд Голубев.

Возразить на это мне было нечего.

– Как состояние Маши? – спросила я.

– Плохо, – отрезал отец. – Ей в висок ударила какая-то железяка от автомобиля, при взрыве отлетела. Теперь врачи не дают никаких прогнозов.

Голубев с ненавистью уставился на меня:

– А все из-за вас!

– Из-за меня? – удивилась я.

– Из-за вашего мажора, блин! – выругался Голубев. – Если бы он не прицепился к нашей девочке, ничего бы не случилось. Я миллион раз Машке говорил – ну что у тебя общего с этим миллионерским сынком! Да ему задницу, поди, слуги подтирают! Что он умеет кроме того, что тратить папашины деньги?! Разве это мужик?

– Саша, Саша! Успокойся! – заволновалась тихая, похожая на мышку жена Голубева. – Тебе вредно. Смотри, давление подскочит…

– Да плевать на все! – Голубев выругался и отошел к кулеру с водой. Нацедил стакан, жадно выпил и принялся наливать второй.

– Он очень переживает, – покачала головой жена. – И обижен – ведь нам позвонили соседи. Сказали, у Машиного дома взрыв. А этот… Стас даже не сообщил нам, что случилось.

Да, о родителях пострадавшей я даже не подумала. Для меня Маша Голубева была просто статистом при главном действующем лице – Новицком.

– Вам не нравится, что ваша дочь собирается замуж за сына олигарха? – спросила я. Конечно, место для беседы было на редкость неподходящим, но кто знает, доведется ли мне еще раз увидеться с родителями подруги Стаса. И если я хочу разобраться в том, кто желает моему юному клиенту зла, несколько простых вопросов могут помочь.

Голубева бросила беспомощный взгляд на мужа, но тот был далеко и ничем не мог помочь. Пришлось ей отвечать самостоятельно:

– Да нет, почему же… Просто мы говорили Маше, что Стас ей не пара. Кто он – и кто она? Разве это нормально?

– Позвольте, я, кажется, слышала, что Маша – модель! – еще больше удивилась я.

По-моему, девушки идут в модели именно за тем, чтобы на каком-нибудь показе встретить миллионера и женить его на себе. Не вижу иной причины, по которой девушки морят себя голодом и часами слоняются по подиуму на высоченных каблуках…

– Мы и против этой работы тоже возражали, – вздохнула Машина мать. – Моделью быть опасно. Вон Вероника Белоцерковская – тоже модель была – погибла аккурат накануне собственной свадьбы… Нет, мы хотели, чтобы Маша политехнический закончила. Или учительницей стала.

Я вытаращила глаза. Впервые такое слышу! А Голубева, по-старушечьи качая головой, закончила:

– Деньги у нас, слава богу, есть, прокормить хватит… Александр Иванович, муж мой, строительством занимается, и дела у него идут очень хорошо. Если бы не это несчастье…

И Голубева тихо заплакала. Подошел ее муж. Злобно посмотрел на меня и отчеканил:

– Ну что ты с ней разговариваешь? Пусть убирается отсюда! И своему щенку пусть передаст – если он к моей девочке еще хоть шаг сделает, я ему самолично ноги переломаю.

Я никак не отреагировала на угрозы в адрес своего клиента. Чего еще ждать от убитого горем отца…

Тут открылась стеклянная дверь, вышел молодой врач и позвал:

– Кто тут спрашивал про Голубеву?

– Мы, мы! – заторопилась мать Маши, вскакивая со скамейки. Родители, поддерживая друг друга, подошли к доктору, а я встала чуть в стороне, так, чтобы слышать.

– Могу вас успокоить – угрозы жизни нет, – сказал врач. – Но полечиться придется. Состояние тяжелое, но стабильное. Прогнозов делать не стану, но худшее позади. Теперь можете ехать домой и поспать немного. Выпейте корвалолу… ну, или водочки, – и доктор подмигнул Машиному отцу.

– Спасибо вам, – дрожащим голосом поблагодарил Голубев. – Я это… в долгу не останусь. Вы только Машу вылечите… А мы отблагодарим.

– С этим не торопитесь, всегда успеете, – хохотнул врач и скрылся за стеклянной дверью, куда нам не было ходу.

– Слыхала? – повернулся ко мне Голубев. – Все будет нормально! Так и передай своему гаденышу!

– Спасибо, обязательно, – сказала я и поспешила к лифту.

Ну, вот, теперь я могу обрадовать Стаса отличной новостью. И пусть я провела на четвертом этаже куда больше времени, чем рассчитывала, но дело того стоило…