Книга Дело Ливенворта, страница 97 – Анна Кэтрин

– Джо! – бросилась вперед Эдит.

Но я дал знак, чтобы она оставалась на месте, и решительно развернулся к Хартли Бенсону.

– Что заставляет вас думать, – осведомился я, – что отравление было делом рук человека в желтом домино?

– Ты меня спрашиваешь? – ответил он после секундного замешательства, во время которого мой голос разлетелся по комнате, вызывая странные проблески сомнения на лицах присутствующих. – Так ты хочешь усомниться в моих словах? – зашипел он, делая шаг вперед.

– Я хочу знать, почему вы считаете, что человек в желтом домино виновен в той трагедии, которая здесь произошла, – отчеканил я.

– Разве ты не мой брат?! – вскричал он в ярости и волнении. – Не с тобой я встречался в саду, не тебе передал желтое домино, чтобы ты мог встретиться с отцом и вы примирились, о чем ты так долго мечтал? Это не тебя я привел к этой комнате, это не ты спрятался в тайнике, из которого только что вышел, чтобы, как ты говорил, броситься к ногам отца и вымолить у него прощение за прошлое, в котором ты давным-давно раскаялся? Или ты шут, который обрядился в брошенное братом домино и, не думая о страшной беде, постигшей эту семью, пришел сюда со своими преступными шуточками, чтобы сбить нас с толку и растревожить?

– Да, я тот человек, которому вы вручили домино, Хартли Бенсон, и я тот человек, которого вы посадили в засаду в этом тайнике по причине, которую знаете сами. Если человек в желтом домино подмешал яд в вино мистера Бенсона, то на меня должно лечь бремя ответственности, ибо после нашей встречи в саду и до этой минуты я один носил сей наряд, что, полагаю, подтвердит джентльмен, которого вы называете дядей Джо, и леди, которую вы зовете Эдит.

Эта атака произвела желаемое впечатление.

– Кто вы? – вырвалось у Хартли, который сделался белее мела. – Снимите с него маску, доктор! Давайте посмотрим на человека, который смеет играть с нами в такую ночь.

– Стойте! – воскликнул я, жестом останавливая не только доктора, но и дядю Джо с дамами, которые после слов Хартли разом ринулись ко мне. – Давайте сначала убедимся, что это я сегодня был на маскараде в желтом домино. Мисс Бенсон, позвольте спросить, какими словами вы приветствовали меня сегодня.

– Я точно не помню, – ответила она, – но, кажется, что-то вроде того, как я рада вас видеть и как надеюсь, что сегодня все получится.

– На что я не ответил словами, а сжал вашу руку с уверенностью, что вы друг, хотя вы не произнесли слово «подделка».

– Да, да, – краснея, ответила она в страшном волнении, на что были все причины.

– А вы, дядя Джо, – продолжил я, – какие вы произнесли слова? Как вы приветствовали человека, которого считали заблудшим племянником?

– Я сказал: «Если ты прав, но выставляешь себя неправым, это обязательно приводит к путанице».

– И на эту двусмысленную фразу я, как вы помните, ответил простым «верно», тон которого пробудил ваш интерес, что привело к странным признаниям.

– Боже спаси и сохрани нас! – выдохнул дядя Джо.

Этого оказалось достаточно. Я повернулся к трепещущей Эдит.

– Я не стану пересказывать, – сказал я, – и не буду просить вас пересказать разговор, который произошел между нами, ибо вы наверняка помните, что не успели мы произнести и дюжины слов, как он был прерван мистером Бенсоном. Однако вы окажете мне любезность, если подтвердите, что я тот самый человек, который час назад стоял с вами в гостиной за занавесью.

– Подтверждаю, – ответила она, с вызовом вскинув голову.

– Осталось только убедить мистера Бенсона в том, что это меня он провел до двери в тайную комнату. И я не знаю лучшего способа это сделать, кроме как спросить у него, не помнит ли он, какие указания дал мне, когда вручал это домино.

– Нет… То есть… Что бы я ни говорил, я думал, что даю указания брату.

– Ха, – ответил я, – значит, это своему брату вы намекнули, что на столе в библиотеке будет стоять стакан, упомянув, что если он не пахнет вином, то это означает, что ваш отец еще не выпил лекарство на ночь и придет за ним в библиотеку. Как мы понимаем, подобное указание имело только одну цель: заставить меня подойти к столу, взять стакан и заглянуть в него именно таким подозрительным манером, о котором вам уже сообщили.

Хартли попал в собственные сети и понимал это. Тихо выругавшись, он сделал шаг назад.

– Гм… – промолвил доктор и тут же добавил: – Это правда? Вы ему это говорили, мистер Бенсон?

Вместо ответа не на шутку встревоженный злодей бросился ко мне и схватился за домино.

– Долой этот маскарад! Ну-ка покажите свое лицо. Я хочу знать, кто вы такой.

Однако я успел прибавить:

– Значит, вы убедились, что это я сегодня носил желтое домино? Прекрасно, теперь все посмотрите на меня и скажите, могу ли я быть человеком, который желал мистеру Бенсону смерти.

И быстрым движением я сорвал маску и бросил в нетерпеливые руки мистера Хартли Бенсона роковой желтый с черным плащ.

Это вызвало изумленный возглас у тех, кому мое лицо не было знакомо, и громкое проклятие у того, для кого изумление, видимо, было слишком сильным.

– Мерзавец! – вдруг взорвался яростью Хартли Бенсон. – Шпион! Доносчик! Теперь я все понимаю! Вас подослал ко мне брат. Получив от него указание, вы проникли в дом, разнюхали чужие тайны и хитростью, равной разве что вашей наглости, воспользовались своим положением, чтобы отравить отца и швырнуть последствия своего ужасного преступления в лицо его родным. Все это было тщательно продумано, но ваш план провалился, сэр! Провалился! Вы увидите это, когда завтра я посажу вас за решетку.

– Мистер Бенсон, – ответил я, стряхивая его, как пушинку, – все это замечательно, но в спешке и удивлении вы допустили одну маленькую ошибку. Вы называли меня шпионом. Да, я шпион, но шпиона, за которым стоит правительство Соединенных Штатов, не так-то просто посадить за решетку. Я сыщик, сэр, и связан с Секретной службой в Вашингтоне. Моя профессия – разнюхивать преступления и узнавать преступника под любой маской, занятого любым низким или обманным делом. – И я посмотрел ему прямо в глаза.

Тут щеки его налились краской, а взгляд, все еще хранивший самообладание, опустился на пол.

– Сыщик! – проронила мисс Кэрри, пятясь от поникшего брата, которого еще несколько часов назад считала воплощением благородства и добра.

– Сыщик! – повторила Эдит, расцветая, как роза на солнце.

– На правительственной службе! – проронил дядя Джо, оценивая меня взглядом, в котором почти комично соединились благоговение и удивление.

– Да, – ответил я. – Если кто-то сомневается, у меня с собой документы. Каким образом я оказался здесь, стал свидетелем смерти мистера Бенсона и узнал некоторые семейные тайны, мне сообщать вам не обязательно. Достаточно того, что я нахожусь здесь уже около часа, слышал, как вскрикнул Джонас на балконе, видел, как мистер Бенсон пришел из своей спальни, выпил вино из стакана, а потом упал к ногам сына и дочери. Будучи свидетелем всего этого, я могу поклясться, что мистер Бенсон выпил яд из этого графина. Он выпил яд, который попал туда еще до того, как сам он или человек в желтом домино вошли в эту комнату. Кто его подмешал в вино, решать вам, я свой долг на сегодня исполнил.