Онлайн книга «Парфюмер Будды»
|
Только миновав Вандомскую площадь и свернув направо на Рю де Риволи, мужчины заговорили. – Благодарю за столь быстрый ответ, Лео, – Малахай посмотрел в зеркало заднего вида. Водитель встретился с ним взглядом. На нем была черная униформа, белая рубашка, черная шоферская фуражка и черные очки. Его черные густые волосы курчавились на затылке. На вид ему было чуть за тридцать, но точно сказать было нельзя. – Никаких проблем, сэр, – ответил Лео с итальянским акцентом. – Уинстон высоко вас ценит. Вы работали с ним в Интерполе? – Да. – Как давно вы работаете на себя? – Несколько лет. Лео был неразговорчив. Малахаю это нравилось. Разговоры ему были не нужны, только результаты. – Вам удалось собрать новую информацию? – Да, немного больше, чем мы доложили Уинстону сегодня утром. Малахай надеялся, что они нашли Робби. – О Л’Этуале? – Нет. Полиция до сих пор не знает, где он может быть, и мы… – Каковы новости? – перебил его Малахай. – Они идентифицировали человека, найденного мертвым в парфюмерном магазине на Рю де Сен-Пер. Он вовсе не репортер, он джазмен, и очень уважаемый. – Прикинулся репортером? Зачем? – Выяснилось, что у него была еще другая работа. Малахай понял. – На кого он работал? – На местную китайскую мафию. Как любопытно, что утром Колин Филд упомянул про газетную историю о запрете китайского правительства на реинкарнацию без лицензии. – Для нас это очень плохая новость, – сказал Малахай скорее себе, чем оперативнику. – Это означает, что они знают о том, что нашел Л’Этуаль. Думаю, теперь они постараются заполучить это любой ценой. Глава 38
Пятница, 27 мая, 8.30 Дежурный «Л’Отеля» доставил письмо Малахая Сэмуэльса в Парфюмерный дом Л’Этуаль на следующее утро, когда Жас и Гриффин выходили. Она открыла конверт и прочла записку. Выводя «Ситроен» Робби из двора на Рю де Сен-Пер, Жас рассказала, что там было написано. – Он верит, что черепки настоящие, что духи тоже настоящие, – сказала она. – Малахай превосходный ученый, но… Мы такие жалкие, отчаявшиеся существа, не так ли? – Что мы ищем, во что бы поверить? Она кивнула. – Мы называем мифологией чужую религию. – А-а, твой старый друг Джозеф Кэмпбелл. Она рассмеялась, но смех получился не торжествующий, а жалкий. – Надежда умирает последней, – сказал Гриффин. Теперь это было его поражение. Утро выдалось ненастное и немного прохладное для конца мая, меланхоличное. Но Парижу шла меланхолия. Город надел серые облака с небрежностью француженки, привычной к высокой моде. Жас опустила стекло машины. В воздухе пахло рекой, которая протекала всего в квартале отсюда, ранними утренними автомобилями, букетами роз возле цветочной лавки и свежим хлебом из пекарни в конце улицы. Разные компоненты создавали уникальный аромат, не свойственный ни одному другому городу и даже этому городу в любое другое время суток. – За нами следует синяя машина. Она висит у нас на хвосте с того момента, как мы выехали, – заметил Гриффин. – Полиция? – Неужели они настолько плохи в слежке? Не беспокойся, у нас больше часа до открытия магазина, а до него всего пять минут езды, верно? Мы от них оторвемся. На углу машина проехала прямо, потом Жас свернула налево. – О’кей, он исчез, – сказал Гриффин. – И на хвосте больше никого. Хотя бы пока. Обогни этот блок. Аккуратно и не спеша. – Похоже, ты знаешь, как избавиться от слежки. – Обо всем этом я знаю из кино, что крутят в самолетах, и еще из книг. Всегда хочется почитать романы по отзывам в «Нью-Йорк таймс», но не выходит. У меня страсть к высокооктановым триллерам. Если мои любимые писатели хорошо расследуют, то у нас все в порядке, а если нет… тогда… – Не сказать чтобы ты меня этим обнадежил. – Действительно, я как-то не подумал. Они молча ехали еще минут пять, а потом Гриффин сказал: – У них может быть не одна машина. Возможно, вызвали другую, чтобы прицепиться к нам в новом месте, но на хвосте никого не видно. – У нас на хвосте. Очень драматично. – Я все, что у тебя есть, так что не будь слишком строга, о’кей? Жас кивнула. – Гриффин? – Краем глаза она увидела, как он повернулся – Думаешь, Робби в порядке? – Да. Он изобретательный, умный. Но кроме того, он верит в то, что делает. Если кто-то и может выжить чистым усилием воли, так это Робби. Еще через несколько домов он предложил остановиться и позавтракать. – У нас есть как минимум час до открытия магазина. Найди место, где можно сидеть и наблюдать улицу из окна. Жас повернула налево, потом направо и остановилась у кафе. Они сели за столик у окна с видом на широкий бульвар и заказали cafe au lait [29] и круассаны. Пока ели, говорили мало, ковыряя сдобные булочки. Несмотря на то что никто из них не упомянул о том, что было ночью, Жас чувствовала, что идет молчаливое обсуждение. Она не знала, произошла ли встреча ради них с Гриффином, или же это просто был выход из ужасной ситуации. Ей надо в этом разобраться, но лишь когда Робби найдется и окажется в безопасности. – У меня есть около двухсот евро, – сказал Гриффин. – На снаряжение этого должно хватить. Но если мало, у тебя есть наличные? – У меня кредитка. – Не надо использовать кредитные карты. Их можно отследить. – Когда мы все это купим, как потом занести в дом, не насторожив полицию и не вызвав у них подозрений? – спросила она. Гриффин медленно отпил кофе. – Малахай в записке оставил тебе свой телефон? Жас поискала записку в блокноте и протянула ему. Гриффин достал свой телефон и набрал номер психотерапевта. – Малахай, это Гриффин. Я с Жас. Нам нужна ваша помощь. Через полтора часа Жас остановилась у Дома Л’Этуаль и открыла ворота во двор. Любой мог видеть, как она припарковала машину, из которой вышли трое. Жас, Гриффин и Малахай Сэмуэльс с чемоданом. Гость, собирающийся у нее пожить. От гостиницы Малахай приехал на такси и встретился с ними возле спортивного магазина, где они сложили свои покупки в его чемодан. В доме Гриффин сразу включил стерео и отнес чемодан на кухню. |