
Онлайн книга «Хроники Темного Универа. Начало»
![]() – Она не простая студентка, – Гильс подмигнул троллихе. – Она внучка самого ванхельсинга Венго, так что не серди ее… Троллиха фыркнула так, что занавески в комнате подлетели почти до самого потолка. – Муранов, ты мне не вкручивай мозги. Ее пальцем ткни – отлетит в космос, а тут с ней никто нянчиться не будет, понял? Или ты хочешь, чтобы мы ей колыбельные пели? – Достаточно будет просто не храпеть, – многозначительно отпарировал Гильс, и троллиха, набычившись, замолкла. – Вы поняли, уважаемые старосты факультетов? – Хорошо, хорошо… Я так виновата! – До сих пор молчавшая Эля всплеснула руками. Ее огорчение выглядело вполне естественно, без тени издевки. – Я всегда так делаю, когда передо мною толпа… Взлетаю. Бедняжка Огнева, ты в таком виде… Что случилось? Тебя затолкали? Влада кинула взгляд на зеркальную стену и чуть не задохнулась. Блузка была разорвана так, будто ее драли когтями, а сквозь нее была видна старая застиранная майка с рисунком в виде идиотских смеющихся ромашек. Один раз ей уже пришлось испытать позор из-за этой майки, когда пришлось раздеваться на школьном медосмотре, и одноклассницы подняли ее на смех. Но свои вещи Влада носила годами, поскольку даже покупка кроссовок в их стесненных условиях была большим событием. Яркая повязка по-прежнему была на ее колене, только Владе показалось, что рожи на ткани злорадно ухмыляются, будто издеваясь. Волосы были взлохмачены, а сумка… а сумки не было. – Мои вещи, – побледнев, прошептала Влада. – Потерялась сумка… там… на той лестнице. Потеря маминой сумки казалась катастрофой. Мама таскала ее годами, а Влада умудрилась потерять в первый же день. Вот ведь недотепа, хуже не бывает… Вампир закатил глаза к потолку, опять высказав что-то о глупых курицах. Валькирия с троллихой переглянулись, и, недолго думая, Эля кинулась к своим чемоданам, которые были раскиданы по полу. – Вот! Кофточка, джинсы, халатик, зубная щетка… Я виновата, и я отдам тебе часть своих вещей. Завтра твоя сумка обязательно найдется! Вот – еще, пижамка… – Но ты вовсе не обязана, – выдавила из себя Влада. Обижаться на легкомысленную, но очень добродушную Элю было уже невозможно – та всячески старалась загладить свою вину и сейчас задаривала Владу красивой одеждой, кудахтая как курица. Ну, если можно было представить себе необычайно красивую изящную курицу с парой огромных сизо-черных крыльев. Скорее помесь курицы и павлина… Вдруг пол под ногами вздрогнул и приглушенная музыка донеслась громче, послышались звуки барабанов, четко отбивающих ритм. – Ой, танцы же! – очнулась от копания в тряпках Эля. – У меня совсем из головы… то есть я забыла, что сейчас танцы! Огнева, твоя кровать – вон та, ванная за углом, белье на тумбочке… Выпалив все это, Эля схватила Гильса за руку и потащила к двери. Вампир поддался, сделав вслед несколько шагов, – хотя Влада уже прекрасно знала, что если бы он захотел, то даже не сдвинулся бы с места. Для Влады было странно, что валькирия так рвалась на танцы, ей самой никогда, наверное, этого не понять. Однажды она появилась на новогодней дискотеке в пятом классе, и мальчишки пригласили танцевать всех ее подруг. Всех, кроме нее. Потом какой-то долговязый старшеклассник подошел к ней, церемонно отвесив поклон, но стоило Владе решить, что он пригласил ее на танец, и сделать шаг вперед, как он со смехом направился прочь. После этого Влада старалась под удобным предлогом не ходить ни на одну дискотеку – чтобы снова не попасть в глупую ситуацию. – Огнева, если ты идешь, то быстрее переодевайся и догоняй, – поторопила Эля. – Она не пойдет никуда, – громко отрезал вампир. – Ей спать надо, она человек, Флаева! Ты соображаешь, что такое человек? Валькирия только растерянно пожала плечами, виновато улыбнулась и посмотрела на Владу как на что-то ущербное. – Да я и не собиралась туда идти. Я танцы не люблю, – Владе удалось произнести это почти ровным голосом. Главное было не подать вида, как ей обидно. Гильс задержался в дверях, кинув на нее отстраненно-спокойный взгляд. – У тебя зрачки расширены, пульс частый и дыхание неровное, твой организм устал, – он сказал это почти мягким голосом, будто врач уговаривал капризного ребенка принять горькую микстуру. – Да и танцы у нас такие… не для людей… – Это называется дискриминация, – очень тихо буркнула Влада, начав расстилать на кровати матрас. Вампир не должен был услышать, но услышал. – Кого и кем? – Гильс удивился, почти рассмеялся. – Дискриминация людей… нечистью. – У тебя богатый словарный запас, не потеряй его, – усмехнулся Гильс и закрыл дверь. Влада осталась в комнате одна и выдохнула с облегчением. Скинула кроссовки с ног – уставшие ступни утонули в черном мягком ковре; взяла с тумбочки стопку одеял и белья и принялась застилать себе кровать. Она делала это непривычно для себя аккуратно, совсем не так, как дома, будто пыталась вместе с матрасом и одеялом уложить мысли в голове. За квадратным окном хорошо были видны этажи Темного корпуса – сейчас по ним неслись последние опоздавшие на танцы студенты да сновали туда-сюда шаровые молнии, освещая стены и потолок ярко-синими отсветами. Не помешало бы поужинать, конечно… Но пачка печенья пропала вместе с маминой сумкой. Сейчас даже мысль о беляше с летучими мышами не внушала отвращения, Влада с удовольствием съела бы и его или выпила бы стакан сладкого чая… Но все равно это было лучше, чем оказаться в Светлом корпусе, и слушать трескотню Розы, и смотреть на ее сыночка с его носовыми платками. Закончив с постелью, Влада отыскала ванную – небольшая комнатка, дверь в которую пряталась за углом. Очень аккуратная, уложенная черным кафелем, с прозрачными полочками, заставленными флакончиками, баночками с кремом, с вполне человеческой душевой кабинкой в углу и мраморной раковиной у стены. От стены до стены протягивались веревки, на которых сушилось белье – изящное кружевное, явно принадлежащее валькирии, и несколько зеленых огромных трусов, и так понятно чьих. Влада стянула одежду и нырнула в синюю шелковую пижаму, подаренную Элей, умылась прохладной водой. В глаза будто насыпался песок, веки стали тяжелыми, а ноги сами понесли к кровати. Перед закрытыми глазами возник огромный бальный зал, как в фильмах про Золушку. Хотя гремевшая издалека музыка была вовсе не похожа на вальс – скорее она напоминала такую, которая привела бы в ярость пожилых соседок во дворе на Садовой улице. Гильс кружил Элю в танце, а та улыбалась, сверкая прекрасными аметистовыми глазами. Противный Отто Йорг был прав, прав во всем. У Гильса в универе уже была девчонка, конкурировать с которой было бы просто смешно. Разве что научиться летать и повзрослеть сразу до шестнадцати лет. Зачем же тогда он спасал ее, зачем завязал свою бандану у нее на колене? |