Книга ИТИХАСА. Священные горы. Книга 1, страница 57 – Владимир Казангап

– Тараган давно живёт на этой земле, и у него много заслуг перед народом Шонкора, – старик пристально смотрел в глаза Гурка, – к тому же он названый брат хана.

– И что, Тараган подарит нам эту землю? – осторожно спросил молодой воин.

– Нет, – покрутил головой старик, затем произнёс, улыбаясь лишь уголками рта, – но если братство Гурка назовёт Тарагана и Выпрыгивающего Из Земли братьями, мы будем жить на этой земле на равных.

– Это серьёзно, – произнёс Гурк, продолжая ковырять в зубах и не отрывая от старика пристального взгляда.

Тараган не ответил. Трубка у него погасла. Он подцепил кинжалом уголёк из костра и прикурил от него.

– Тараган всегда много думает, прежде чем говорит, – произнёс он изменившимся голосом. Лицо его оставалось непроницаемым, но Гурк почувствовал, что перегнул палку.

– Уважаемый Тараган думает, что великий Шонкор, да приумножатся его годы и благосостояние его семьи, простит нам всё, что мы творили на его земле? – попытался он оправдаться.

Старик не торопился с ответом. Он сделал несколько затяжек.

– Тараган думает, – начал он, тщательно подбирая слова и делая значительные паузы, – что великий Шонкор забудет все ваши преступления, если братство Гурка поможет ему победить в этой войне.

Воины переглянулись. На лицах появилось недоумение.

– Чем мы можем помочь? – глаза Гурка расширились, – у нас всего сотня воинов!

– Зато каких! – Тараган поднял указательный палец и оглядел людей, – каждый воин в открытом бою равен пяти пешцам жуганей. А некоторые могут легко положить и двадцать. Сейчас ваш отряд равен пятистам воинам Чёрной Птицы. А под стенами городища Куюс их всего полторы тысячи. И это только в открытом бою. А если не в открытом?

Старик замолчал, внимательно наблюдая за воинами.

– Насколько я знаю, – сказал один из них, недоверчиво глядя на старика, – ни один хан не позволит себе действовать исподтишка. Война – это всегда открытое поле. Сражение.

Тараган кивнул головой в знак согласия.

– Брат прав, – сказал он, сделав в его сторону жест открытой ладонью, – но Карадюрек Хан напал вероломно, без объявления войны. Он сейчас движется сюда по Великой Степи с пятидесятитысячным войском, убивая всех на своем пути. И детей, и взрослых, и стариков. Оставшихся в живых угоняют в рабство. Он решил уничтожить народы Великой Степи и Священных Гор. Это не война. Это бойня. Хан Шонкор объявил его вне закона. Его и его войско. Против воинов Чёрной Птицы разрешены все способы ведения войны. Любые.

– Это развязывает нам руки, – улыбнулся Гурк, – это совсем другое дело. Вот это мы умеем.

Раздались возгласы одобрения. Тараган поднял руку. Воины замолчали.

– Не совсем так, – сказал он, глядя в глаза то одному, то другому воину, – это развязывает руки воинам Шонкора. А вы, если будете действовать сами по себе, не согласовываясь с планами хана, можете, наоборот, навредить, подставив под вражеский меч целые сотни. Тараган предлагает действовать сообща. Братство Гурка будет воевать так же, как и раньше, но по плану Шонкора. За это оно получит землю, пастбище, ловище, скот. И самое главное, защиту великого хана. Братство Гурка станет частью этого большого народа.

Над костром вновь повисло молчание. На этот раз надолго. Главари недоуменно смотрели на Тарагана, иногда обмениваясь друг с другом взглядами. Наконец, Гурк нарушил тишину. Он не хотел обидеть дорогого ему человека, но сказанное им никак не укладывалось у него в голове.

– Разве так бывает, уважаемый Тараган, – осторожно начал он, – чтобы разбойники жили среди народа, занимаясь грабежом и разбоем, да к тому же под защитой хана?

– Бывает, дорогой Гурк, бывает, – улыбнулся старик, кивая головой, – мало того, иногда такие люди даже получают жалованье. Как ратники или городские стражники. У каждого уважающего себя хана есть тайная стража, которая выполняет некоторые его тайные поручения и следит за порядком на территории всей страны. Но не так, как это делают городские стражники, а тихо, не выходя из темноты, – Тараган сделал жест ладонью над землёй, – охрана Шонкора допустила много ошибок. Они не справились со своими задачами. Были похищены дети. Охрана даже не смогла узнать, где находятся заложники. А должна была предотвратить это, – произнес старик, вновь поднимая вверх указательный палец.

Он сделал паузу, оглядел воинов и сказал:

– Хан Шонкор предлагает братству Гурка стать его тайной стражей.

У некоторых разбойников в глазах появился страх. Глаза Гурка буквально остекленели от напряженных раздумий. Он несколько раз пытался что-то сказать, протягивая ладонь в сторону Тарагана, но никак не мог начать.

– Я…, я не понимаю, чем мы, разбойники, заслужили такое доверие великого Шонкора? – наконец, мысли Гурка нашли дорогу к его языку, – да пребудет во здравии он и его род.

– Великий Шонкор доверяет Тарагану, а Тараган доверяет братству Гурка, – ответил старик, – Тараган знает очень много о братстве Гурка. Много плохого и очень много хорошего.

В глазах воинов мелькнула тень тревоги.

– Тараган знает, что воины Гурка грабят рядовичей, – старик переводил взгляд с одного воина на другого, – продают на рынке их рабов и товары. Они также угоняют лошадей из табунов местных жрецов. Тараган знает, что воины Гурка воруют золото и серебро, проникая в дома мегистаней, срезают кошели у зазевавшихся прохожих на торжище. Уже за одно это великий хан должен посадить всё братство в поруб или отправить на медные рудники до конца жизни. А некоторых даже казнить на торжищной площади. Но Тараган также знает, что воины Гурка часть своей добычи отдают вдовам и сиротцам. Тем, у кого сгорел дом или пал скот. Многие стойбища в горах и степях благодарны братству Гурка за то, что когда-то были им спасены от голодной смерти. И в глазах Тарагана эта заслуга перевешивает их преступления. Кроме того, Тараган не знает случая, чтобы воины Гурка убивали женщин и детей.

– Мы не мразцы и тати, – пробасил Гурк. В глазах его блеснула ненависть, кулак сжался так, что побелели костяшки пальцев, – за такое преступление я любому вырву кишки и намотаю на дерево. И каждый из моих воинов сделает то же самое. Мы казнили многих из своих братьев, совершавших такие преступления, и у нас они прекратились. Это позор для мужчины и ещё больший позор для воина. Обижать беззащитных – это путь низких и слабых людей.

– Поэтому, – Тараган кивнул головой в знак согласия, – пастухи и крестьяне во многих стойбищах и селениях встречают воинов Гурка хлебом и солью. И часто прячут от ратников Шонкора и Тёгюнчи кагана, рискуя своей жизнью. Братству Гурка предстоит очистить эту землю от тех, кто живёт не по правилам. Или уничтожить, или заставить уважать законы. В Священных Горах обитает много людей, промышляющих разбоем. И никто из них, кроме братства Гурка, не соблюдает никаких правил.

Глаза Гурка блестели от возбуждения. Он вытянул вперёд руку с растопыренными пальцами и, потрясая ей, сказал: