Онлайн книга «Нежные листья, ядовитые корни»
|
– Троица, троица… – донеслось до Маши и Сергея его недовольное бормотание. – Их было трое. А скажут – скажут! – что их было четверо… – А вот Дюма он прежде не вспоминал, – поделился Бабкин. – Так и до Кафки дойдет. – Типун тебе… Илюшин снова пришел в движение, но, сделав два круга по периметру номера, остановился. – Исходя из всего, что нам известно… Он замолчал. – Макар! – позвал Бабкин. – Поделись догадкою своей! И она еще не раз к тебе вернется. – Вернется-вернется… – пробормотал Илюшин. – Вот именно, вернется. Он поднял с пола блокнот и карандаш: – Пошли! Нужно поговорить с этими двумя. – С кем? – изумился Бабкин. – С рабочим и колхозницей. Маша не сразу поняла, что речь идет о Коваль и Савушкиной. – Сдурел? – поинтересовался Сергей. – На часы давно смотрел? Полчетвертого ночи! Илюшин издал раздосадованный возглас. – Макар, зачем они тебе? – спросила Маша, ощущая, что, несмотря на все выпитые литры зеленого чая, на нее наваливается безудержная сонливость. – У меня есть кое-какие предположения. Надо их проверить. – И что нам это даст? Илюшин взглянул прямо на нее. В ясных серых глазах не было ни следа сна. – Потенциально – имя следующей жертвы. 2 Когда рано утром в дверь постучали, Ира Коваль чистила зубы. Поэтому дверь открыла со щеткой, торчащей изо рта. Как она и ожидала, в коридоре стояла Любка. Но за ее спиной обнаружились двое мужчин. – Мужиков тебе привела, – невинно сообщила Савушкина. – В хозяйстве пригодятся. В первый момент Ирка приняла ее слова всерьез. Любка могла пройти по главной улице города без всякой волшебной флейты, и все равно некоторое количество местных жителей от пяти до девяноста лет последовали бы за ней, глупо улыбаясь и не замечая внешних раздражителей вроде жен и детей. «Манкая бабенка», – говорил про Любку бывший Иркин муж, непроизвольно облизываясь. Но взглянув на гостей внимательнее, Коваль поняла, что ошиблась. Слишком деловые. Работают, значит. – Вы по поводу Светки? – набычилась она. – А чего, попозже нельзя было? И вообще, я вчера все рассказала вашему брюхастому. – Ир, это не оперативники. – Любка бросила ключи на стол. – А кто? – Вот этот – куклачевский супруг! А этот… – она прищурилась на сероглазого взъерошенного парня, – про этого ничего не знаю. Я их возле лифта встретила. Может, сын его? – Я тебе что говорил? – непонятно обратился тот, которого назвали мужем, ко второму. – Заканчивай с этой своей вечной молодостью. – Дамы, меня зовут Макар Илюшин, – сообщил младший. – Это Сергей Бабкин. Мы частные детективы. Коваль от изумления икнула и выронила щетку. Поразила ее не профессия визитеров, а то, что один из них, если верить Сове, оказался мужем Елиной. Матерый здоровяк, коротко стриженный, в джинсах и рубахе, которая выглядела тесноватой в груди. «Спортсмен, – наметанным глазом определила Коваль. – Не просто качок». В отличие от второго, невнятного худосочного юнца, этот с первого взгляда пришелся ей по душе. Как, как рыжему клоуну удалось отхватить себе такого мужика? Ирка всегда была уверена, что Машкин предел мечтаний – очкастый дрищ с простатой. Семейная жизнь самой Ирки сложилась не слишком удачно, и она с болезненной внимательностью относилась к чужой. Особенно если объект внимания был ей так же противен, как Елина. «За что ты ее не любишь?» – спросила однажды Любка. «А за что ее любить?» – огрызнулась Ирка. «Я не о том. Вот Стриж, Шверник, Мотька-дура – они такие же, как Елина. Но на них ты так не наезжаешь. Чем тебе именно Машка не угодила?» Ирка хмуро молчала. Любке этого не объяснить. На нее-то Елина не смотрит как на человека низшего сорта! А к Ирке сразу отнеслась так, будто перед ней жаба, которую предстоит целовать. То есть сама Елина – принц из прекрасного замка, а пупырчатая склизкая Коваль сидит в болотной жиже и мечет икру. Самое противное заключалось в том, что в глубине души сама Ирка примерно так и оценивала положение дел. Где она со своим папашей, которого вчера из дурки выпустили, а где Елина с чистенькими предками. Видала Ирка ее мамашу – фря в плиссированной юбке! Слов «сноб» и «спесивый» Коваль не знала. Поэтому объяснила Любке просто, без затей: «Дерьма в ней много». И вот эта рыжая немочь замужем за таким отборным экземпляром. Но тут Любка еще раз повторила то, что заставило Коваль сразу же забыть о своем возмущении. – Частные детективы… – со значением протянула Савушкина. Теперь и до Ирки запоздало дошло. В животе нехорошо поджалось, словно кишки стиснули кулаком. «Значит, они все-таки пришли из-за Рогозиной». – Можно сесть? – спросил юнец. Ирка хотела кивнуть, но Сова ее опередила. – Сначала скажите, что вам нужно! И вообще, какое отношение вы имеете к расследованию убийства? Этим занимается прокуратура, а не частные детективы. – Мы хотели бы задать вам несколько вопросов, если позволите, – мягко сказал юнец. – Как вы справедливо заметили, самим убийством занимается следователь. Но есть некоторые сопутствующие обстоятельства… – Да Елину они выгораживают! – вмешалась Ирка. – Чего тут непонятного! – Мы ее не выгораживаем. Просто у нас возникли предположения, кто может быть убийцей, и я собираюсь подтвердить их с вашей помощью. – Или опровергнуть, – подал голос елинский муж. – Или опровергнуть, – согласился юнец. Он держался как-то уж очень непринужденно. И смотрел с доброжелательной улыбкой. Отчего-то Ирку это злило. Она быстро глянула на Савушкину. Судя по Любкиному лицу, та тоже не совсем понимала, что от них требуется. – Предположения… – протянула она. – Ну хорошо, спрашивайте. – Когда вы в последний раз видели Юлию Зинчук? Ирка решила, что ослышалась. – Что? – Когда вы в последний раз видели Юлию Зинчук? – спокойно повторил юнец. – Можете вспомнить? Коваль несколько секунд невыразительно смотрела на него. – Нет, – сказала она наконец. – Простите? – Не могу. Я ведь тебе отчет давать не обязана, так? Приперся какой-то хрен с бугра и расселся у меня в номере! Это было не совсем точно, поскольку гости не сидели, а стояли, но Ирка пренебрегла такой мелочью. |