Книга Осторожно, ведьма!, страница 62 – Ольга Пашнина

— Заткнись! — Лучезар крепче прижал нож к горлу заложницы. — Ты. Бери револьвер.

Варвара медленно подняла массивную бронзовую игрушку.

— Пристрели.

Мы впервые видели насмерть перепуганную Варвару. Ее рука дрожала, и пришлось взять револьвер обеими.

— Варь, — Чаруня плакала, но не могла сказать ничего, что помогло бы подруге.

— Варвара, — по горлу Горяны побежала струйка крови. — Я убью ее, и ты это знаешь. Хочешь спасти подругу, пристрели чертова инквизитора!

Он все равно ее убьет, это понимали все. Но своими руками не могли толкнуть подругу на верную гибель. А Велимир… за короткое время их знакомства они узнали его не так уж и хорошо, но привязались. Они помнили, как смотрела на него я, как мы держались за руки в больнице у Саши, как он защищал меня и помогал нам всем. Убить Велимира — значило убить меня. Варвара, как никто, знала подругу. Выбора, получается, не было.

Я похолодела. Лучезар поставил правильную Варю перед выбором: или подруга, или наставник. Выбор придется сделать, и так или иначе она кого-то потеряет. Но как же, кто бы знал, не хотелось терять…

Подругу. Пусть далекую, больше похожую на приятельницу. Но такую бесконечно родную, веселую и талантливую.

Велимира. Который заставил меня преодолеть действие Лучезарова приворота. Который так тепло относился и дал работу. Которого я почти полюбила.

И вера в которого рухнула, будто окатив меня фонтаном ледяной воды.

Я дрожала. И пыталась хоть что-нибудь решить. Хоть что-нибудь придумать, чтобы снова не испытывать боли за близкого человека.

Дражету не спасти. А Велимир не напоминает мужчину, способного на такую подлость. Люди меняются, иногда им нестерпимо больно за прошлые ошибки. И я могу попробовать помочь Велу.

Чего мне стоило изгнать страх, не знал никто. Но я справилась с эмоциями, зная, что, если довести себя до срыва, не получится вызвать магию. Ведьмы беспомощны перед инквизиторами именно из-за лишающего воли страха, парализующего магию. Лучезар недооценивал меня.

Хотя Лучезар и предусмотрел защиту на двери подсобки, я все-таки решилась попробовать и подняла руку. Пока еще не раздался выстрел, не оборвалась жизнь никого из тех, кто мне дорог. И не оборвется. Потому что, когда на пути ведьмы встречается смерть, они умеют договориться.

Я направила всю магию, смешанную со злостью, на несчастную дверь. Впервые в жизни я хотела, чтобы у меня был сильный дар!

Волна не отскочила. Не убила меня. Не разнесла в пух и прах подсобку. Лучезарова защита не выдержала.

И дверь разлетелась на щепки, а волна пошла дальше, сметая на своем пути все и… обходя девочек. Из руки Лучезара вырвался нож. Горяну на удивление мягко отбросило к стене. Мужчина ударился о стену. Потом еще. И еще. И длинные светящиеся путы вырвались из моей руки, опутывая колдуна и лишая его способности двигаться.

— Не стой у меня на пути, — произнесла я. — Я сильнее, чем кажусь.

Он смотрел ошеломленно. Почему ни разу не проверил границы моих возможностей? Идиот, думал, что я — обыкновенная деревенская ведьма, не могущая даже еду разогреть, и лишь потому меня не поймала Инквизиция.

Теперь понял. Хоть и поздно.

Из-за таких, как я, умирали тысячи.

Из-за нас жгли деревни, зараженные чумой. Закрывали города. Убивали невинных девушек. Топили корабли.

Мы были злом, с которым борется Инквизиция.

Я отличалась лишь тем, что была доброй ведьмой.

Колдун дернулся, желая выпутаться из крепкого захвата пут.

— Не надейся, Лучезар, — усмехнулась я. — Они питаются от злости и ненависти. Тебе не одолеть этой силы, потому что твоя имеет такое же происхождение. Чем больше ты злишься, тем крепче нити.

— Я недооценил тебя, дрянь, — прошипел мужчина.

И продолжил попытки освободиться.

— Это будет стоить тебе жизни, — холодно произнесла я. — Девочки, помогите отнести Вела на улицу.

Мы вместе подняли инквизитора, хотя тот и был адски тяжелым. На свежем воздухе стало легче. Я перевела дух. Но расслабляться было рано.

— Что будем делать? — спросила Варя. — Вызывать патруль?

— Нет. — Я покачала головой. — Пусть очнется и сам решит. Он знает, почему Лучезар так поступил. Пусть думает. Поэтому и пошел один. Похоже, он с самого начала знал, кто такой Лучезар. И что он попытается устроить ловушку.

Отсюда и странные записи в тайнике.

Варвара пожала плечами. Горяна вытирала кровь с шеи. Чаруня пыталась привести наставника в чувство. И обе они косились на меня.

Велимир слабо застонал и открыл глаза.

— Девчонки, вы что тут делаете? — спросил он. — Какого тут творится…

Им явно было неловко. В правдивости слов Лучезара никто не сомневался.

— Господин Велимир, осторожнее, — закусила губу Чаруня. — Вас просто по голове ударили. Я вроде проверила, ничего серьезного. Вас не тошнит?

— Да нет вроде. — Он весьма лихо сел.

Я отвела взгляд.

— Что с Лучезаром?

— Он там, связан, — откликнулась Горяна.

Варвара незаметно подошла ко мне и шепнула:

— Он там связан твоими штуками… поймут ведь. Лучше оглуши.

Я кивнула.

— Она посмотрит, что с ним, — услышала я голос подруги.

Я остановилась перед дверью, нащупав в кармане кое-что очень важное. Мое сердце бешено билось, но сомнений почти не осталось. После того, как Лучезара поймают, мне придет конец. Он не упустит свой шанс и все-таки отомстит Велимиру. Под самым его носом в Инквизиции жила ведьма. Ведьма, понравившаяся ему.

— Вернулась, — хмыкнул Лучезар. — Сторожить приставили? Знаешь, я был не прав. Ты не хрупкая принцесса. Ты дрянь, с которой не жалко развлечься и выбросить. Правильно Вел тобой увлекся, тебе такое в самый раз. Я бы на его месте еще и платил.

— Я могла бы пожалеть тебя, — тихо произнесла я. — И даже понять. Ты прав, Лучезар. Ты во всем прав. И имеешь право на боль. Но не на смерть. Невея не была виновата в том, что сделал ее отец. Я не виновата в том, что влюбилась в Велимира. И в том, что понравилась ему. А ты из мести сметаешь на пути всех, кто просто оказался рядом. Ты сумасшедший, Лучезар. Мне жаль тебя, но не потому, что ты пережил гибель любимой девушки.

Я наклонилась к самому его лицу.

— Мне жаль тебя, потому что ты не смог с этим справиться.

Кинжал вошел прямо в сердце. Я зажмурилась, чтобы не видеть последнего, осуждающего взгляда. И разревелась, отбросив тело и освобождая его от пут. В том месте, где должна была остаться душа, образовалась пустота. Заклятье, хоть и притупилось, еще действовало. И я чувствовала жуткое, непреодолимое отчаяние, зная, что в мире больше нет того, кого я некогда любила.