Книга Забытый легион, страница 114 – Бен Кейн

Как и в любом другом городе, самый большой дом до вторжения римлян принадлежал местному правителю. Потом там разместился командир римского гарнизона. Туда Красс и собрал своих легатов на совет.

Голые стены, земляной пол и грубая деревянная мебель — все это говорило о том, что Карры не относится к числу процветающих городов. Тростниковые факелы, вставленные в крепления, освещали усталых людей неровным светом. Шестеро облаченных в грязные окровавленные одежды офицеров сидели с ничего не выражающими лицами, некоторые сжимали головы ладонями, перед ними стояли нетронутые кувшины с водой и ломти грубого хлеба. Эта обстановка нисколько не походила на роскошный шатер Красса, пропавший вместе с обозными мулами.

Никто не знал, что нужно говорить или делать. Легаты были ошеломлены. Римские воины не привыкли к поражениям. Вместо того чтобы наголову разгромить врага и овладеть Селевкией, они были повержены яростью парфянских воинов. И теперь оказались в сердце вражеской территории с небоеспособной армией.

Красс сидел на низеньком табурете и не принимал никакого участия в вялом разговоре. Казалось, будто на то, чтобы вызвать сюда офицеров, он истратил последние силы. Рядом с ним сидел командир гарнизона, чувствовавший себя не в своей тарелке в обществе стольких высоких чинов. Префект Гай Квинт Колоний не присутствовал при избиении своих соотечественников, но узнал о нем от иберийских конников, которые проходили мимо во время бегства к Евфрату. А позднее он оказался свидетелем того, как разбитые легионеры ворвались в город. Впечатление от этого оказалось незабываемым.

В комнату быстро вошел Лонгин, от него, единственного, исходила ощутимая энергия.

Но даже не все взглянули на него.

Несгибаемый солдат остановился перед Крассом и четко отсалютовал.

— Я обошел войска. Восьмой потерял около трети своего состава. Сейчас мои люди получили воду и немного отдохнули. Можно сказать, что они в приличном состоянии.

Красс все так же неподвижно сидел, не открывая глаз.

— Красс, ты слышишь меня?

Никакого ответа.

— Что вы тут решили? — требовательно спросил Лонгин.

Комициан долго откашливался и только потом ответил:

— Мы еще не пришли к решению. — Он старательно отводил глаза от лица собеседника. — А ты что скажешь?

— У нас только один выход. — Лонгин помолчал, чтобы дать остальным вникнуть в его слова. — Немедленно отступить к реке. Мы сможем добраться до нее до рассвета.

— Этой ночью мои солдаты не смогут идти, — ответил один из легатов.

Остальные поддержали его невнятными репликами.

Лонгин, ничуть не удивленный, взглянул на Комициана.

— Как насчет Армении? — спросил командир шестого легиона.

— Легат прав, командир, — дрожащим голосом произнес Копоний. — Лучше отступить к горам. Там много рек и местность сильно пересеченная. Парфянская конница там воевать не сможет.

— Горы? — Красс обвел помещение затравленным взглядом. — Где Публий?

Никто не ответил.

— Он покинул нас, — произнес наконец Лонгин. — Удалился в Элизиум.

— Он умер?

Лонгин кивнул.

Красс затрясся от рыданий и уронил голову на руки. Окружающих он совершенно не замечал.

Решительно настроенному легату все стало совершенно ясно.

— Красс, с твоего позволения я намерен увести армию туда, где она окажется в безопасности. Этой же ночью.

Красс дернулся на своем табурете и уставился в пол.

Лонгин повысил голос:

— Нам необходимо отступить под покровом ночи.

И снова ответа не последовало. От Красса, спасителя Рима, осталась лишь телесная оболочка.

Лонгин оглядел остальных.

— Можете оставаться с ним, — презрительно сказал он, — или идти со мной. Восьмой легион через час выступает к Евфрату.

Офицеры снова взволнованно и невнятно заговорили между собой. Лонгин ждал, нетерпеливо постукивая пальцами по рукояти меча.

— Легат, у нас есть один местный, который много раз помогал нам, — вновь заговорил префект, польщенный тем, что оказался в центре внимания.

Лонгин недовольно вскинул брови:

— С тех пор как мы заняли Карры, Андромах не раз проявил себя с самой лучшей стороны. Благодаря его сведениям нам удалось отразить немало нападений парфян.

— Позволь предположить, — полным яда голосом перебил его Лонгин. — Это твой Андромах пообещал вывести нас в безопасные места?

— Да, легат, так он говорит.

— Где-то я совсем недавно слышал точно такие же слова…

Копоний был настроен очень решительно.

— Насколько я знаю, до гор всего пять-шесть часов ходу.

— Клянусь Юпитером, что-то не верится, — еще язвительнее ответил Лонгин.

Но легаты уже начали возбужденно перешептываться.

Даже Красс поднял голову.

— Я знаю путь к реке! — Лонгин стукнул кулаком по ладони. — Эти дети грязных шлюх — все до единого предатели. Или вы уже забыли Ариамна?

Все снова испуганно стихли.

— Публий… — нарушил тишину Красс. — Где Публий?

Офицеры потерянно молчали.

Комициан первым набрался смелости и заговорил.

— Мне представляется, что Армения для нас лучше, — нерешительно произнес он. — Дорога к реке проходит по совершенно плоской равнине.

— По моим сведениям, до гор идти самое меньшее целый день. А до Евфрата мы доберемся за ночь, — настаивал Лонгин. — Кто со мной?

Все, как один, вновь отвели взгляды.

Ветеран больше не мог выносить этой бесхребетности.

— Болваны! Вас всех перебьют! — воскликнул он и вышел так быстро, что его алый плащ взметнулся, словно на ветру.

Снова воцарилось непродолжительное напряженное молчание, а потом оставшиеся принялись расспрашивать Колония насчет предлагаемого им пути к спасению. О решительном легате сразу позабыли. Что еще оставалось делать — иначе они не могли оправдать свое решение остаться с Крассом.

Командир восьмого был верен своему слову. Ровно через час его легион, сохраняя почти полную тишину, направился в пустыню. Его движение выдавали только случайные удары мечей или копий о щиты. Из донельзя уставших воинов других легионов мало кто даже посмотрел им вслед.

Услышав топот ног, позвякивание доспехов и сдержанный кашель, Ромул быстро вскочил. Бренн продолжал мирно похрапывать, зато этруск лежал с открытыми глазами. Вдвоем они вышли из хижины и направились к главным воротам.

— Восьмой уходит, — сказал Ромул. — Может, нам тоже стоит уйти?