Онлайн книга «Королевство Хатуту»
|
– Слишком экстравагантный загар, – повторил он слова Марго. Столовая не изменилась. Поль узнавал гарнитур столовой мебели, резные узоры на спинках стульев. Из кухни вышла Марго, неся блюдо с салатом, поставила блюдо на стол. – Поль, мама сказала, чтобы я провела тебя по квартире, а то ты, может быть, забыл расположение комнат. – Они прошли по коридору, вошли в бывшую детскую комнату Поля. Здесь было всё новое. – Это твоя бывшая комната. Детская. Теперь это моя комната. Нет возражений? – И она посмотрела на Поля испытующим взглядом. – Нет возражений, – повторил Поль, глядя на портрет, висящий против окна. Портрет Томаса. Если мама считалась чуть ли не единственной последовательницей Гогена, на портрете должны были быть лиловые, оранжевые и зеленые пятна. Но портрет был выдержан в коричневых тонах. Поль узнал Томаса. Ничем не примечательное мужское лицо. Коричневые, слегка запавшие глаза. Коричневые, зачесанные назад волосы. Одна прядь выбилась, висит сбоку лба. Распахнутый ворот рубашки-апаш. В руке сигарета. Марго сказала: – Мой отец. Ты его знал? – Да. – Правда, похож? – Правда. – Я хорошо его помню. Только он приезжал в Дурбан всегда в костюме и галстуке. Я помню, как он возил меня в Нью-Йорк. Мне было семь лет, но я хорошо это помню. Мы были в Кони-Айленде. Ты помнишь английский? – Плохо, – признался Поль. – Тебе в университете надо взять курс английского. Мама сказала, что ты хочешь изучать ядерную физику. Это серьезно или трёп? – Трёп, – опять признался Поль. Они обошли все комнаты. Библиотека, большая гостиная, малая гостиная. Может быть в них было что-то переделано, но Поль уже не помнил, как было раньше. Марго постучала в мамину комнату. Мама открыла. Она была в кремовом платье с длинными широкими рукавами. – Ты показала Полю квартиру? – спросила она. – Да, провела экскурсию. Мне показалось, Поль недоволен, что я заняла его комнату. – Поль, это правда? – Трёп, – ответил Поль. Марго рассмеялась. Тут он впервые увидел ее смех. Ровные белые зубы. Вспомнилось выражение: рекламная американская улыбка. Марго американка. За завтраком был серьезный разговор. Мама рассказывала Марго то, что слышала от Поля. На острове Хатуту остались жена и сын Поля. – Я считаю, – сказала мама, – что Поль должен немедленно забрать их с острова. – Вне всяких сомнений, – подтвердила Марго. – А вот Поль сомневается. Дело в том, что на Хатуту есть король. – Я читала об этом в газете, – сказала Марго. Мама продолжала: – А жена Поля – дочь короля. – Вот как? – и Марго с улыбкой посмотрела на Поля. – Представляешь? – мама серьезно смотрела на Марго. – У короля нет сыновей. По их законам, если у короля нет сыновей, будущим королем становится его внук. – Мама, значит тебе предстоит быть бабушкой короля? – сказала Марго. Поль впервые услышал, как Марго назвала его маму мамой. – Поль, как звать твоего сына? – спросила Марго. – Тав-Чев. – Тав-Чев, – повторила Марго. – Король Хатуту. Официальный титул. Звучит. – Титул, – повторил серьезно Поль. – В газетах об этом не писали, – сказала Марго. – Об этом знают только несколько человек, – пояснила мама. – Так Полю сказал капитан корабля, на котором он приплыл. Поль, кто еще знает? – Еще четыре человека, – ответил Поль. – Которые были в моторной лодке, на которой меня забрали с острова. Капитан договорился с ними, что они пока не будут никому говорить, что Тав-Чев мой сын. – Вероятно, капитан имел в виду какие-то политические причины, – предположила Марго. – Король – титул. А Маркизы – протекторат французской республики, которая лишила головы Людовика Шестнадцатого. – Она посмотрела на Поля и решительно сказала: – Мама права. Ты должен забрать их с острова. При первой же возможности. – Хатуту не может остаться без короля, – возразил Поль. – Тав-Чев хочет быть королем, когда вырастет. Если я привезу его в Париж, королем Франции он не станет. Марго весело рассмеялась. Американский смех американской девушки с американской рекламы. Поль с детства помнил цветные американские рекламы. Французские рекламы тогда были только черно-белые. Мама тоже смеялась. Поль улыбался. Ему было легко в обществе этих двух женских особей. Одной девятнадцать лет, другой… – Мама, сколько тебе лет? – Сорок четыре. – Имей в виду, – сказала Марго, – такие вопросы можно задавать только маме. – Слушайся Марго, – заметила мама. – Она прослушала специальные лекции о хорошем тоне. Сразу после войны это было не модно. Теперь хороший тон опять входит в ходу. – Я люблю хороший тон, – сказал Поль. Марго, глядя на Поля, сказала: – Я бы хотела посмотреть на Тав-Чева. – Поль говорит, что он как все маори, только чуть светлее. И глаза светлые. – Голубые? – спросила Марго. – Это Тав-Чев думает, что они у него голубые, – пояснил Поль. – А на самом деле… – он оглядел стол, указал на лист увядающего зеленого салата: – вот такие. – Серозеленые, – определила Марго. – Под краски Гогена. Мама любит такие цвета. Наверное, хорошее сочетание с коричневой кожей. Сколько лет Тав-Чеву? – Десять, – ответил Поль. Мама тут же пояснила: – На Маркизах женятся рано. Поль женился на принцессе острова в двенадцать лет. А ей было четырнадцать. – Я знаю, – сказала Марго. – На Маркизах мальчики в самом нежном возрасте становятся отцами семейств. Так сказано у Мельвиля. Поль знал, что Мельвиль – американский писатель. Цитаты из его романа были приведены в книге о Полинезии, которую ему давала мадам Туанасье. Мама сказала озабоченным тоном: – Только не надо до поры до времени никому этого говорить. Может быть, капитан был и прав, что не следует пока рассказывать о родстве Поля с королем острова. – Конечно прав, – согласилась Марго. Сразу после кофе мама закурила. Марго тоже закурила свою тонкую сигарету. Глядя на Поля, она пододвинула ему свою пачку. – Поль, на Хатуту курили? – Да, но не такую гадость как у мамы. – Закури мою сигарету. Они легче. Поль закурил тонкую сигарету Марго. – Действительно легче, – согласился Поль. – Но всё равно говно. Марго рассмеялась. – Поль! – воскликнула мама. – А вот за такие слова я тебя наказывала в детстве. – Мама, – сказала с улыбкой Марго. – Это же любимое слово Наполеона Бонапарта. |