Онлайн книга «Бывших ведьмаков не бывает!»
— Как прикажете, — поклонился лакей. Из глубины дома раздавался голос отца, ему отвечала экономка, мимо бегали слуги с вещами. Владислава замерла на лестнице. Она слышала, как ее окликнули раз, другой. — Иду! Повернулась, стала не спеша подниматься, и тут звякнул колокольчик. Лакей поспешил к двери, но княжна птицей слетела по ступенькам, едва не обогнав его, и успела первая. С усилием распахнула дверь. — Вы? С лица, покрытого пылью, потом и сочившейся из порезов кровью, на нее смотрели мутные от усталости глаза. Покрытый пылью сюртук, порванные брюки. В опущенной руке пистолет. — Вы… — Я. Простите меня. — Лясота сделал шаг, переступая порог, но ноги подогнулись, и он опустился на колени. — Я не должен был, но я… весь тут… Здесь. — Какое счастье! Она попыталась улыбнуться, но улыбка сползла с ее лица, когда Лясота стал заваливаться на бок. Сорвавшись с места, Владислава кинулась к нему, обхватила за плечи, удерживая и не давая упасть. — Заприте дверь, — быстро приказала она лакею. — Помогите мне проводить его в мою комнату. И… никому не слова. Вы можете идти, Лясота? Он прилагал отчаянные усилия, чтобы удержаться и не упасть, но заставил себя сосредоточиться. — Могу. Да, кажется… Помогите! Усталые ноги дрожали и плохо слушались. Он так и не выпустил пистолета и оперся о плечо девушки другой рукой. Она обхватила его за пояс. С другой стороны неловко, с опаской, приблизился лакей, придержал под локоть. — Прошу сюда! — Если кто-то придет и будет спрашивать, — строго промолвила Владислава, — мы никого не видели. Мы только что приехали, не успели никого оповестить о своем приезде и просто-напросто не ждали визитеров — ни званых, ни незваных тем более. — А что сказать вашему отцу? — поинтересовался лакей. — Предупреди его, но… в общем, я сама с ним поговорю. В комнате, оказавшись в кресле, Лясота откинулся на спинку, прикрыл глаза, переводя дух. Он чувствовал рядом присутствие Владиславы, и это наполняло душу теплом и покоем. — Благодарю вас, — пробормотал он. — Прошу прощения, что был вынужден вот так вломиться… — Не надо. — Она коснулась его запястья. — Ничего не говорите. Он кивнул, поелозил затылком по подголовнику. — Боже мой, — всплеснула руками девушка. — Вы весь в крови! Вы ранены? Она тихо дотронулась до его щеки. — Нет. — Хотя прикосновение рук девушки было приятным, Лясота покачал головой. — Царапины. — Ничего себе! — Но это действительно так. Я порезался, когда прыгал из окна. Пришлось выбить стекло. — Боже мой! — У меня не было выхода. Меня предали. — Ваш… э-э… друг? — Нет. И давайте оставим этот разговор. Вспоминать о безобразной сцене не хотелось. Он чувствовал боль и пустоту в душе. Еще несколько недель — да что там, несколько дней назад — у него была мечта о невесте, которая ждет своего возлюбленного. И вот она, реальность. Муж и двое детей. «Устала ждать»… Ну еще бы! Кто захочет связать свою судьбу с каторжником? — Вам надо промыть раны, — неуверенно произнесла Владислава, напоминая о себе. — Посидите пока здесь. Я схожу за водой. Она ненадолго выскользнула, оставив Лясоту одного. Он поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее. Клонило в сон; то ли брала свое усталость, то ли просто наступила разрядка. За время пути до Владимира он почти не сомкнул глаз, и вот, пожалуйста. Но расслабляться рано. То, что его приютила девушка, еще не значит, что беглец в безопасности. Но несколько минут отдыха он заслужил. И только на минуточку закроет глаза. Он ведьмак, он заранее почувствует опасность… Он… Он уснул. А проснулся от легкого стука двери. Тело среагировало быстрее разума. Рука с пистолетом взлетела вверх, целясь в грудь Владиславе, зашедшей в комнату с тазиком для умывания и переброшенным через плечо полотенцем. Девушка вскрикнула от неожиданности, чудом не выронив свою ношу, и прижалась к двери. — Черт, — выругался Лясота, когда до него дошло, что он чуть было не спустил курок. — Простите. Я не нарочно. — Как романтично. — Хотя ей было все еще страшно, девушка постаралась улыбнуться. — Вам смешно? — Нет. Просто я… — Вы испугались. Простите! Владислава поставила тазик на подоконник, отвернулась, чтобы скрыть смущение. — Ничего, — пробормотала она, — просто я очень рада вас видеть. У нее перед глазами еще стояла согревшая ее душу теплом картина — усталый, покрытый пылью и засохшей кровью мужчина задремал в кресле среди пышной обстановки. Он здесь. Он пришел. Все остальное не имело смысла. — Что? Лясоте показалось, что он ослышался. Девушка отвернулась, уставившись в окно, выходившее на задний двор и сад, и что-то пробормотала. Лясота заметил, как краска смущения залила ее щеку, поднимаясь до самого уха. До такого маленького, нежного розового ушка, в которое так хорошо нашептывать летним теплым вечером милые глупости… — Барышня… — Он прислушался к своим ощущениям, неожиданно ясно представив себе и этот, летний вечер, и запах ночных фиалок в саду, и треск цикад, и ее теплое дыхание на своей коже. Представил так ясно, что сразу понял: этому бывать. — Я тоже рад вас видеть. Она вздрогнула, прикусив губу. Уставшие мышцы напряглись, взмолились об отдыхе, но Лясота заставил себя встать. Шагнул ближе, вставая за спиной и касаясь руками девичьих плеч. «Если она сейчас отстранится, — мелькнула мысль, — значит, все это дурь, блажь, морок…» Владислава напряглась под его руками, словно простое прикосновение причинило ей боль, и тут же вывернулась из объятий. — Надо промыть ваши порезы. Лясота заставил себя усмехнуться, хотя при этом порванная кожа на щеке отозвалась болью. Да что он вообразил? Так же не бывает! Владислава вцепилась в тазик и губку, как в последнюю надежду, но мужчина отстранил ее решительным жестом. — Не стоит, барышня. Я сам. — Сами вы не сможете. — Она тем не менее попятилась. — Надо осторожно. Вдруг останутся шрамы? — Ну и что? — Лясота зачерпнул горстями воду. — Вам-то что с того? Девушка побледнела, опуская глаза. Не поворачивался у нее язык сказать, что он такой красивый, а шрамы только все испортят. Еще на смех поднимет. — Ничего, — собрав силы, она все-таки подняла взгляд. — Мне все равно, какой вы… И по глазам поняла, что сказала что-то не то. Смутившись, всплеснула руками, опрометью выскочила за дверь, и нос к носу столкнулась со своим отцом, который шел проведать дочь. |