Онлайн книга «Как бы волшебная сказка»
|
– Долго еще собираешься сидеть в машине? – Что будешь, пиво или виски? – спросил Ричи. – Пиво. Ричи, видно, не слушал Питера, потому что плеснул виски в два стакана и один протянул Питеру. – Какая неожиданность. Появился-таки. Питер отхлебнул из стакана. Из супермаркета, специальное предложение – со скидкой. Откинулся на спинку кожаного дивана и оглядел комнату. Три электрогитары и пара маленьких усилителей. Одна огромная и дорогая на вид акустическая гитара. В доме порядок, только пыль кругом. Чувствовалось явное отсутствие женщины. За последние годы Питеру доводилось слышать, что Ричи живет то с той, то с другой женщиной; предполагали, что одна из них родила ему ребенка, но никакого признака детей или семьи не было заметно. – Сигарету? – предложил Ричи, закуривая. – Нет. Бросил. Да и вообще в доме уже никто не курит. – В этом – курят. – И в подтверждение Ричи выпустил струйку дыма. Ричи был очень коротко подстрижен. Когда-то у него были красивые длинные волосы, и девчонки влюблялись в их мягкие волны, да и Тара сказала, что влюбилась в него из-за его волос. Если такая кардинальная стрижка была призвана скрыть появившуюся с годами проседь в его шевелюре, то она лишь привлекла внимание к костистому черепу и бледной коже, туго обтягивающей его. Вены на лбу проступали чуть более прежнего и слишком уж голубели. Теперь Ричи носил круглые старомодные очки, как Джон Леннон. Он поправил их и спросил: – Слышал, ты теперь кузнец. – Ковочный. – В чем разница? – Лошади. Подковы. Ричи сморщил нос и отхлебнул еще виски. – Никогда не ездил верхом. – Благоразумно. Своенравные твари. Приходится в оба следить, как бы не лягнули в башку. – Питер показал на гитары. – Смотрю, не забываешь старого. Ричи что-то буркнул в ответ. – На корку хлеба этим зарабатываешь? Насколько знал Питер, Ричи выступал в пабах, присоединялся к разным группам и выходил из них, не гнушался и сессионной работы. – Да, на корку хватает. На полкорки. Ты живешь в «Старой кузнице», так? Есть жена, дети. Четверо детей. – Да. – Ты был здесь в Рождество. Я видал. Сидел в машине. Боялся зайти. – Да. Ричи осушил стакан и налил себе еще. Затем, словно запоздало сообразив, поднялся, протянул руку с бутылкой и плеснул Питеру. Опасно близко наклонил к нему стриженую седоватую голову и зло ткнул пальцем: – Ты скотина! Скотина! Слышишь? Скотина, не разговаривал со мной все это время. Скотина. Он вернулся и рухнул на кожаный диван. Питер хотел ответить, что тут они оба виноваты. Но вместо этого сказал: – Ну что, полегчало? Ричи плотоядно улыбнулся: – Еще бы. Очень даже полегчало. Теперь я совершенно спокоен. – Что ж, хорошо, потому что я хочу тебе сказать кое-что. Ричи прищурился. – Тара вернулась. Ричи впился глазами в былого друга. Ничего не сказал. Секунду спустя снял очки, протер краем рубашки, снова надел и посмотрел на Питера. Двое мужчин сидели, молча прихлебывая виски. 5
Странно и таинственно, что я не могу безопасно для себя выпить десять бутылок шампанского; но, с другой стороны, само шампанское, если уж на то пошло, – вещь странная и таинственная. Если я пил напиток фейри, то и пить следовало бы по правилам фейри. Г. К. Честертон [6] – С тех пор как ты ушла, мы здесь ни разу не были. – Да, – ответила Тара. – Мама с папой говорили, что вы перестали здесь бывать. Но мне здесь по-прежнему нравится. Питер покачал головой: – Слишком мучительно было приходить сюда. Аутвудс – это сотни акров дуба, рябины и березы, остролиста и тиса, дрожащих на краю кратера древнего вулкана и смотрящих сверху на долину реки Соар; незапамятная часть Чарнвудского леса. В здешних горах можно найти древнейшие окаменелости. В здешней минеральной почве растут редкостные растения. Поражающие размерами галлюциногенные мухоморы с красно-белыми пятнистыми шляпками, окружающие серебристо мерцающие березы, сосут сахар из их корней и возвращают им минералы и воду. Деревья сообщают энергию лесу. Это таинственное, странное место, где царит мрачная, наэлектризованная атмосфера, попеременно то тревожная, то расслабляющая. Земля разносит эхо шагов. Тара всегда говорила: туда надо ходить, если обладаешь пылким воображением. Или же все это всего лишь выдумки, и Аутвудс – просто обыкновенная часть древнего леса. Но даже человек, напрочь лишенный воображения, был бы потрясен, побывав там в определенное время года; в мае в лесу расцветали колокольчики, и это было захватывающее зрелище. – И вы больше никогда не приходили полюбоваться колокольчиками? – Нет, – ответил Питер. Они шли с двумя ищейками, только Тара и Питер. Женевьева решила за Питера, что она к ним не присоединится. Тара была в долгополом шерстяном пальто, которое казалось Питеру знакомым, и в нелепо длинном разноцветном шарфе, который он не мог забыть. Он был прав: оказалось, Мэри сохранила всю одежду Тары, завернула в полиэтилен и спрятала на чердаке. И не прикасалась все эти годы. Полиэтиленовая святыня во тьме и тишине. Питер все сжег бы. Перуанская шапочка с ушами и кисточками, впрочем, была новой. – Придумал что-то особое, – спросила она, – на Новый год? – Оставался дома. – Неужели? – Спокойная ночь дома. В полночь открыл двери. Принес уголь и пенни. Вот и все. – Не похоже на тебя. На прошлый Новый год устроил такую гулянку. Три дня домой не возвращался. Три дня! Он остановился: – На прошлый? Она застыла на месте. Раскрыла рот и быстро отвела взгляд. – То есть в последний раз. Подняла с земли палку и швырнула вперед, чтобы собаки помчались за ней. Палка, вертясь, пролетела по воздуху и ударилась о березу. – Знаешь, – сказал он, – когда у тебя четверо детей и зверинец на шее, то не до гулянок. – Да. Питер осторожно посмотрел на нее, стараясь, чтобы она этого не заметила. Сделал вид, что смотрит в сторону, когда она взглянула на него, и осознал, что она не часто встречается с ним взглядом сквозь темные очки. Скрывает какую-то позорную тайну, не иначе. |