Книга Сестры Марч, страница 28 – Луиза Мэй Олкотт

– Н-да, – пробурчала Джо себе под нос. – Противненько. Пойду-ка я, пожалуй, к Лори. Покатаемся на коньках. Он всегда такой веселый и радушный. Уж он-то меня утешит.

И Джо вышла из гостиной.

Когда до Эми донесся с улицы звон коньков, она громко и капризно сказала:

– Вот так всегда! А ведь обещала взять меня с собой в следующий раз как пойдет кататься! Скоро лед вообще растает. Но я эту злюку даже спрашивать не хочу. Все равно она меня не возьмет!

– Ты не имеешь права так говорить. Вспомни, что ты вчера сделала! Джо не в силах забыть, что сказок, над которыми она столько трудилась, больше нет. Но я думаю, она простит тебя. Надо выбрать подходящий момент, – сказала Мег. – Пойди тихонько за ними. Подожди, когда Джо встретится с Лори, он всегда на нее хорошо влияет. А когда заметишь, что она повеселела, не произноси длинных речей, а просто подойди и поцелуй ее. Если ты поведешь себя достаточно деликатно, уверена, вы вернетесь домой такими же друзьями, как прежде.

– Попробую, – согласилась Эми. Такой план ее вполне устраивал.

Быстро собравшись, она поспешила за Джо и Лори, которые взбирались по склону холма.

Река была совсем недалеко от дома, однако к тому времени, как Эми добралась до реки, Джо и Лори уже надели коньки. Заметив сестру, Джо демонстративно отвернулась, а Лори медленно скользил вдоль берега, испытывая на прочность лед, истончившийся после недавней оттепели.

– Доеду до поворота, – услышала Эми его голос. – Надо все хорошенько проверить, а потом уж побежим наперегонки.

И Лори умчался вперед.

Джо слышала, как за ее спиной тяжело дышит Эми, которая никак не могла прийти в себя после бега в гору. Потом Эми принялась дуть на пальцы. Джо поняла, что она надевает коньки, и пальцы прилипают к схваченному морозом металлу. Но Джо так и не удостоила сестру ни единым взглядом и, медленно скользя вдоль берега, испытывала отнюдь не благостные чувства. Она злорадно думала, каково сейчас приходится Эми, и ей казалось, что это хоть в какой-то степени утешает ее в потере любимой тетрадки.

Тем временем Лори добрался до места, где русло круто сворачивало, и крикнул:

– Держитесь поближе к берегу! На середине лед очень тонкий!

Джо поняла. А вот Эми, у которой что-то не ладилось с коньками, на крик Лори не обратила никакого внимания да и вообще не разобрала, что он крикнул.

Джо оглянулась и хотела повторить сестре слова Лори, но она так распалила себя злобой, что внезапно подумала: «Плевать мне на нее! Пусть сама о себе позаботится!»

И кинулась догонять Лори.

Ничего не подозревая, Эми устремилась на середину реки, где лед казался ей самым красивым и гладким.

С минуту Джо спокойно ехала вперед. Вот она достигла поворота и хотела бежать дальше за Лори, когда вдруг, повинуясь какой-то неясной силе, резко обернулась. В этот момент Эми вскинула руки, лед затрещал, раздался плеск воды. У Джо перехватило дыхание от ужаса. Она хотела позвать Лори, но голос не повиновался, хотела броситься на помощь сестре, но ноги не слушались. Джо остолбенела от страха и широко раскрытыми глазами взирала на голубой капюшон, колеблющийся над поверхностью воды. Вдруг мимо пронеслась какая-то тень, и Джо услышала голос Лори:

– Несите скорее палку! Скорее!

Она не отдавала себе отчета в том, что делает, а просто целиком и полностью подчинилась приказам Лори. Мальчик проявил редкостные в его возрасте хладнокровие и мужество. Он лег плашмя на лед и, пока Джо выламывала жердь из ближайшего забора, рукой и клюшкой помогал Эми держаться на воде. Потом они вместе вытащили ее. Девочка, к счастью, отделалась лишь испугом.

– Скорее ведите ее домой! Закутайте в нашу одежду, а я пока сниму эти дурацкие коньки, – кричал Лори, у которого от воды набухли кожаные крепления.

Потом, дрожа от холода, они доставили плачущую Эми домой. Джо хранила молчание. Допоздна она, бледная, растрепанная, в разорванном платье, с исцарапанными руками – следы недавнего сражения с забором и льдом – носилась по дому, принося больной то одно, то другое снадобье.

Когда Эми наконец уснула и все в доме затихло, миссис Марч присела на кровать и, подозвав Джо, принялась бинтовать ей израненные руки.

– Ты уверена, что с ней ничего не случится? – бросив виноватый взгляд на белокурую головку сестры, прошептала Джо.

– Успокойся, милая. Она не ушиблась, думаю, она даже простудиться не успела. Вы все сделали так, что лучше и не придумаешь. Моментально доставили ее домой и даже укутать не забыли.

– Это все Лори. А я пустила ее на лед. Если бы она погибла, это было бы из-за меня.

Джо не выдержала, расплакалась и сквозь слезы рассказала матери, как все получилось. Она винила себя и, не переставая, благодарила Провидение, что все кончилось хорошо.

– Мой проклятый характер! Как ни стараюсь взять себя в руки, ничего не получается. Сдерживаюсь, сдерживаюсь, а потом все равно прорывается. Что же мне делать, мама?

Джо была в отчаянии. Она и впрямь не знала, как обуздать себя.

– Что я тебе могу посоветовать? – ответила мать. – Следи за собой и молись. И главное, милая, верь в свои силы. В таких делах нельзя успокаиваться прежде, чем добьешься своего.

Миссис Марч притянула к себе взъерошенную голову Джо и поцеловала обильно орошенную слезами щеку. Тут Джо разрыдалась еще сильнее.

– Ты не знаешь… – всхлипнула девочка. – Ты даже представить не можешь, как это страшно. Когда я разозлюсь, мне вдруг хочется кого-нибудь стукнуть или все вокруг крушить, и в тот момент мне это доставляет удовольствие. Я так боюсь, что сделаю что-то ужасное, и тогда все будут меня ненавидеть. Марми, помоги мне!

– Перестань плакать, милая. Конечно, я постараюсь помочь тебе. Надо запомнить сегодняшний день и твердо решить, что ничего подобного ты больше никогда не повторишь. Поверь, каждому из нас приходится бороться с искушениями, и порой они куда серьезнее твоей несдержанности. Ты считаешь, что у тебя самый скверный характер на свете. Тогда могу тебе сказать, что у меня был характер гораздо хуже.

– У тебя? Но ты же никогда не сердишься, Марми, – отозвалась Джо и от удивления даже плакать перестала.

– Сорок лет я укрощала себя и только недавно добилась кое-каких результатов. Почти каждый день я вдруг начинаю чувствовать страшную раздражительность. Но я научилась скрывать это, и никто, видимо, не замечает, что со мной творится. Все же я надеюсь, что наступит день, когда я избавлюсь и от самой раздражительности. Во всяком случае, я буду стараться, пусть на это уйдет еще сорок лет.

Признание матери подействовало на Джо сильнее любого нравоучения или упрека. Мать оказала ей доверие, и сознание, что не одной ей приходится вести борьбу со своим характером, придало ей сил и уверенности, что она обязательно одержит верх над собой. Джо решила, что сумеет справиться с собой куда быстрее матери. Ей, пятнадцатилетней девочке, сорок лет казались таким немыслимо длинным сроком, что страшно даже и думать.