Онлайн книга «Билет в одну сторону»
|
– А даже если вдруг сепаратист, я все равно буду… кормить. – И кормить, и любить… что, так приперло неподеццки, да? – Да! – с вызовом сказала я. – Приперло! Ты чего сюда заявился? – Так… на посту сказали, что ты в палату к коматознику пошла, а я что? Поздороваться хотел с коллегой… с утра пораньше. Ну… и пошутил. Неудачно. Прости. А потом еще раз пошутил. И опять неудачно! Наверное, день такой… – Ну привет, коллега… если опять не шутишь! – Я невольно смягчилась, глядя на Олежкино виноватое лицо. День действительно был такой. Да и ночь не лучше: я совсем не спала, все думала о том, что рассказал мне Андрей Жук, и даже хотела ему позвонить, но потом опомнилась. Да и что бы я узнала нового? Поэтому вместо того, чтобы названивать посреди ночи малознакомому человеку, я залезла на территорию противника и принялась искать пропавших без вести так называемых «новороссов», но и там никакого Грека и близко не оказалось. Я открывала все новые и новые сайты и страницы и чуть не плакала: господи, сколько горя посеяла у нас эта война! И какие встречаются действительно хорошие лица, даже с ТОЙ стороны! Но какая же страшная вещь пропаганда… куда страшнее пуль и снарядов. И сколько еще пропадет без вести и будет похоронено – или даже не похоронено, а просто брошено на произвол судьбы? Скольких не дождутся матери, сестры, жены, дети? Только утром мне стало полегче: в шесть я уже была на кухне, чтобы сварить ЕМУ суп. Простые хозяйственные хлопоты успокоили меня, и, кроме того, оказывается, я для себя уже давно решила: кем бы он ни был – он все равно МОЙ. Всю ночь я катала на языке: «Грек, Грек, Грек…», но так и не смогла к этому привыкнуть. ОН был для меня не «Греком»… лучше я буду называть его как прежде, просто ОН. Но почему те, которые похитили Жука, называли его так? По фамилии? Или просто первое прозвище, какое на ум пришло? Есть же у них Моторола, Сват, Сопля, Сутулый? Сопля, б-р-р… Грек – куда лучше… – Ехал Грека через реку… – Что ты там бормочешь? Сказки ему рассказываешь? Интересно, почему же он до сих пор не приходит в сознание, а? Смотри, рефлексы какие хорошие! Дышит сам, глотательный рефлекс в норме… эрекция даже! – Какая еще эрекция? – Да ладно… пошутил. Уже и пошутить нельзя? Хотел тебя отвлечь. А то ты совсем смурная в последнее время. Я покраснела и отвернулась к окну. У Олега, похоже, действительно даже в мыслях не было смутить меня: он достал из кармана неврологический молоточек и всерьез принялся за обследование. – Доктор Швабра, что вы опять стоите как засватанная! Ногу больному придержите, а? Вот так, хорошо… теперь локоточек… запястье… прекрасно! Просто прекрасно… и ничего хорошего. – У коматозников рефлексы обычно даже повышенные, – тихо говорю я и осторожно укрываю его одеялом. Однако Олежка так и брызжет оптимизмом: – По-моему, он просто лентяй. Валяется, а вокруг него красивая девушка с компотом бегает. Какой у тебя сегодня компот? Господи, персиковый! Сейчас сам рядом лягу на свободную койку, чтоб ты мне персиковый компот носила! И за ручку держала. И причесывала… – За ручку я тебя прямо щас подержать могу. Если ты отсюда выкатишься. – Не стану я выкатываться. Я как врач пришел. Кстати, Ань, энцефалограмму давно делали? – Вчера. – Заключение есть? Дай посмотреть. Ну что ж… мозги работают! Все наличествовало. Все работало. И… ничего не получалось. Значит, будем ждать. Ждать. Ждать. – Ждать, – сказала я шепотом ему на ухо. – Ты знаешь, какая это противная штука – так долго ЖДАТЬ? Дневник женщины, оставшейся неизвестной «– Деньги, когда приедем. Вперед не беру. Плохая примета. – А сколько? – поинтересовалась Маруська. – Тысяча с человека. – Что, и с малявки тоже? – Маська так и ахнула. – Тоже. Даже если на руки возьмете. Ехать будем часов восемь – десять, не меньше. Все равно на руках не удержите. Да и спать ей захочется. Писять-какать. Короче, не люблю с дитями. Маета одна. Орать будут, плакать. Разговаривать всю дорогу. И без того нервы ни к черту. На мой взгляд, у этого дядьки, водителя «буса», как он сам называл свое изрядно потрепанное средство передвижения, вообще не было нервов. Ездить туда-сюда через линию фронта с писающимися и орущими детьми, а временами и взрослыми, которые ведут себя еще хуже детей, с инвалидами, с женщинами в состоянии нервного срыва; останавливаться под дулами автоматов на каждом блокпосту – а блокпосты эти и свои, и чужие, причем свои и чужие для уезжающих по разным причинам из зоны бедствия они пятьдесят на пятьдесят. И сидят всю дорогу рядом те, которые в жизни по разную сторону баррикад, а трясутся все равно одинаково. Однако водителю – ему однозначно хуже всех: ехать под обстрелами – опять-таки, и с той и с другой стороны, рисковать жизнью… пускай не только своей, но и двумя десятками других, но своей рисковать КАЖДЫЙ раз! Маруська все равно попробовала торговаться: – Да нашей маляве и семи еще нет! На ручки возьмем, она молчаливая, спать всю дорогу будет, слово даю! Да и дорого ж – тысячу с человека! Не потянем мы. Последнее собрали, пожалейте нас! – Ё-моё! – крякнул дядька. – А меня кто пожалеет? Дорого вам – а мне не дорого! Бензин, запчасти, этим дай, тем дай, половину сразу отстегнуть надо, чтоб просто отсюда выехать. А кизяки пристанут – тоже дай! Аптечка, огнетушителей купил аж пять штук – не дай бог, тушить вас придется! И не просите, дешевле не могу! И ребенка на руки тоже не могу. Потому как строго-настрого нам велено: скоко в машине сидячих мест, стоко и людей. Все! Потому как количество трупов строго должно соответствовать! Маруська выкатила глаза и только пискнула. – Ладно, – покивала я головой. – Деньги мы найдем. Давайте четыре места. Я, подруга, свекровь и моя дочка. У свекрови мужа убили. Забрали машину, считай, прямо под окнами. Она немножко… странная, но будет вести себя тихо. Я обещаю. – Да все мы тут «немножко странные»! – Нервы у дядьки, похоже, все-таки имелись. – Не, вот суки, а? И не первый же случай! Машина хорошая у них была? – «Тойота», – сказала я тихо. Дядька сплюнул: – Что ж он как маленький? Не знал, что ли? Да и никакая не стоит, чтоб за нее так… Угнали теперь вашу машину в Киев или в Россию, через Гуково. Искать бесполезно, не докажешь ничего. Вон, чистые документы какие хошь выправляют, в донецком ГАИ этих бланков завались. Оформили на кого надо – и вперед. За полцены аж зашуршит ваша «тойота»! Эх… жизнь теперь – копейка. Вы не думайте, дивчата… я не жадный. Я своих давно вывез, потому как дом накрылся. Только бус и остался. Я как раз на нем был. А своих из подвала два дня откапывал. Теперь надо жилье какое-никакое… вот и мотаюсь. Ну, вы пока готовьтесь… да, багажа, сразу предупреждаю, только сумка на человека. Чего хотите берите – хоть сочинения Карла-Марла, хоть кастрюли с вареньем, хоть шубы норковые, но только одна сумка. Вот так на вот так. – Водитель развел в стороны клешнястые руки, показывая габариты. – А то понабирают некоторые, КамАЗом не утянешь! Ну, с собой в салон дамскую сумочку можно, конечно, – водичка там, тормозок, – смягчился водила, глядя на наши озадаченные лица. – Долго ехать будем. Дитю леденцов возьмите кисленьких, чтоб не укачивало. |