Онлайн книга «Если бросить камень вверх»
|
Саша опустилась на пол. Сидеть, прислонившись к стене, это же так здорово! – Человечек черный, – тихо произнесла она. – Не прыгает. Просто идет передо мной. – Тогда скажи этому черному человечку, чтобы он отремонтировал коридор. – А папа где? – Пошел счастье искать. – Ты думаешь, нам счастья не хватает? – Разве чего-то еще? Мамин взгляд поверх голубого ободочка с серым слоником на белом боку. – Батона белого хлеба с колбасой. И тогда уже счастье будет в самый раз. – Все вы тут какие-то… ненормальные, – прошептала мама. – Бабушка права. Бабушка неправа. Саша смотрела на мать, на ее холодное лицо. Прядь волос упала на щеку, завилась под скулой. В полутьме мама казалась незнакомой, молодой, злой. – Сами не живете и другим не даете. Велес этот еще твой ненормальный. – Он не мой. – Саша сжалась, ожидая услышать: «Немой и глухой». – Тебе же пятнадцать. Взрослая, а все бегаешь. Вон, квартиры жжешь. Думаешь, это просто так получилось? Нет! Все правильно. Все сгорело. А ты это доказала. Ты вообще мастер по доказательствам. – Голос мамы становился тише. Она шептала: – Родила девочку, думала, радость, для себя. А ты меня все время расстраиваешь. От тебя же одни огорчения. Ты как отец. Тот тоже только для себя. Лелеет свое творчество. Может, ты поэт? – Про заик и про белок, – буркнула Саша, вставая. Показалось, с маминой кровати вместе с ней поднялась черная тень. А еще показалось – конечно, показалось, – что тень улыбнулась. Саша быстро отвернулась. Сердце колотилось в горле. Почему-то подумала про Сеньку. Что с ним? Вернулся ли в больницу? Смешал ли воды? А то купит что-нибудь сильно иностранное, а потом чупакабры из всех щелей полезут. – Молчишь? – шептала мама. – Всегда молчишь… Может, тебе просто говорить не о чем? Саше было очень много что сказать. И про Тьму, и про Сеньку, и про бабушку. Но слова… что слова? Лучше она Сеньке позвонит. – Отец! Вылитый отец! – бросила ей в спину мама. – Он хороший, – не выдержала Саша. Чем дальше говорила, тем больше голос креп. – Он самый лучший на свете! А еще он сказал, что все наши беды оттого, что мы сначала людей придумываем, а потом в них влюбляемся. Вот! А любить надо настоящих людей! – Иди отсюда! Саша и так хотела уйти. Убежать к себе в комнату и упасть лицом в подушку. Почему-то подумалось про Тьму. А он-то какой на самом деле? Какой, какой… Толстый. Позвонила Сеньке. Он воссоединился с телефоном и теперь радостно сообщал, что опять лежит в палате, что кормить стали лучше, но все равно плохо. Потребовал себе, как заключенному, посылку с салом и теплыми носками. Врачи обещали в понедельник выписать. Как раз на разминку успеет. А потом обед. – Воду нашел? – Там какая-то зеленая была. «Донат». Нам ее ведрами выдают. На этикетке написано, что из Словении. Саша набила название воды в Инете. – Чего они меня не выписывают? Скажи им! Тут уже Василий Степанович ходил. Была такая вода, добывалась из скважины рядом с городом Рогашка Слатина, в Словении. – Они сначала из тебя все нужные органы вырежут, а потом отпустят. Выливал Сенька воду у себя, скорее всего в Кубань. – Э! Какие органы? – Все, кроме желудка. Желудок порчен бигмагами. Ну и мозги вряд ли возьмут. – А что мозги? – волновался Сенька. Кубань текла со склонов Эльбруса и впадала в Азовское море. – Кипят твои мозги! – Ничего, в следующий раз не будет деньги на фаст-фуд спускать. Азовское море цепочкой проливов соединялось с Атлантическим океаном. Керченский пролив – Черное море – пролив Босфор – Мраморное море – пролив Дарданеллы – Эгейское море – Средиземное море – Гибралтарский пролив – Атлантический океан. Вода из скважины в Словении отправилась в такое путешествие. Даже голова закружилась. Это какой же результат будет? Сотрутся пятна на солнце? И кстати, «донат» с английского переводится как «жертвовать». Теперь точно все получится. – Болей дальше, жди визита инопланетян! – Каких? – Зеленых. Как та вода, что ты вылил. Саша упала на кровать. Потолок был бел. Хорошо, что в комнату сажа не забралась. Все воскресенье мама никуда не ходила. Пела у себя в комнате песни, чертила, пила кофе. Зато исчез папа. Может, бабушка права? И у них семья неандертальцев? И видят они этот мир не так, как все. В понедельник утром Эдик встретил ее около школы. Где еще можно встретить человека, с которым учишься в одном классе? Только здесь. На глазах у всех. Он ничего не говорил. Стоял и улыбался. Противная такая улыбочка. Лицо спокойное. Отлично понимает, что все получилось. – Галич! Иди в баню! – за несколько шагов начала Саша. – Месяц! За тобой должок! – Счастливые долги прощают. – Прощать – это не ко мне. Саша остановилась. Можно сбежать. Сумку на другое плечо перекинуть и – домой. Рвануть через парк, через забор, на улицу, затеряться во дворах. Когда-то она легко перелезала через забор. Интересно, как сейчас. И прийти на второй урок. Или опоздать на первый? – Я Варчук предупреждал. – Вот с ней и целуйся. Эдик хохотнул. Демонстративно так, еще всем телом дернулся. Саша сделала шаг к крыльцу. Эдик сделал шаг навстречу, не пуская ее. – Не буду я с тобой целоваться! – Выходит, ты соврала. – Пошутила. – У меня с чувством юмора плохо. Шаг. И такой же шаг навстречу. Еще по шагу, и они столкнутся. – Если узнает Ариана? – Она знает. Думаешь, наши не постарались? – И что? – Рыдает в подушку. – Я думала, говорит: «Хорошо». Лицо мгновенно преобразилось. Улыбка – уже не улыбка, а злая усмешка. – Ну что, так и будем здесь стоять? Это же дело чести. Вы просили, я сделал. – Но вы же подружились! – Это неважно. Уговор дороже денег. – Я не хочу. Лицо Эдика расслабилось, нижняя губа чуть выпятилась. И чего она за ним так внимательно наблюдает? Портрет хочет написать? Сзади шум, топот. «Я первый! Я!» Саша скакнула в сторону и побежала к крыльцу. – Саша! Саша! Не беги так быстро! – раскатисто крикнул литератор. |