Онлайн книга «Если бросить камень вверх»
|
Саша покачала головой. Чем-то она занималась? Платье лежало на полу. Шикарное платье. Благородная тяжесть натурального шелка. Золото узора. Крупные розаны. Красные туфли. – Сашок! – крикнула мама из коридора. – Ты звонила бабушке? Как там Варвара? – Бабушка спрашивала, когда ты к ним приедешь. Руки сами потянулись к платью. Мама была высокой и худой, Саша чуть полнее, но все равно платье село как влитое. Длинный рукав прикрыл кисть. Красный плеснул в глаза. Белизна ослепила. Туфли… Высоковаты. Саше на таких далеко не уйти. – Сашок! А давай вместе поедем. И Варвара будет рада. В маминой комнате что-то грохнуло. С хлопком полетели на пол папки. В дверях появилась озадаченная мама. – Саш! Ты не видела мои последние работы? Саша потянула платье через голову. Вообще-то ей тоже надо кое-что найти. – Ты их порвала. – Когда? – Перед тем как в магазин пойти. Дашь платье поносить? – Я рвала? – Мама растеряна и немножко возмущена. – Это Сенька порвал! Где он? – На тренировке. Ты не ответила. – Какая тренировка? Одиннадцатый час! Когда он только успел ко мне залезть? – Не рвал он! Саша сунула матери платье. Что за дурная привычка все сваливать на других! В коридоре на нее посмотрели маски. А рядом зеркало – сейчас Саша выглядела не лучше этих индейцев. Взъерошила себе волосы. Спокойно! – Как только отец уехал, ты стала рвать свои чертежи. Мама пошла за Сашей в комнату. Мяла платье, рассматривала его. – Красивое, правда? – Красивое. Ты учебник мой не видела? Саша залезла под стол, покопалась в мусорной корзине. – Вот твой чертеж. Скомканные бумажки выпрыгивали из ладони. Саша вдруг заметила: среди книг на полке одна в обложке. Почему в обложке? – Мама! Что делает у тебя моя алгебра? – А это я для ватмана. Нечем было подпереть. Ну, конечно! Своих книг не хватает. Берем учебники. Гранит науки. Он тяжелее. Уже в комнате заметила, что пришла вместе с обрывками рисунка. Бросила их под стол. Жаль, не она порвала этот чертов рисунок. Было бы сейчас чуть-чуть приятно. Щелкнул замок входной двери. – Мама! – с порога крикнул Арсений. – Я есть хочу! – Там Саша жарит блинчики. Саша жарит блинчики? Пнула под столом обрывки. Она сейчас точно кого-то пожарит. Взгляд упал на телефон. И она даже знает кого. – Слушай, ты, обормот! – вышла в коридор Саша. – С тебя сто рублей на телефон. А возьмешь еще раз – самого на блинчики пущу. Арсений торжественно запустил руку в карман. – Вот тебе сто рублей, и будь счастлива. Саша смотрела на купюру. Настоящая. Не фантомная. – Откуда? – Отец оставил. Сказал, что я главный на хозяйстве. – Саш, ты не видела мои ластики? – протянула из своей комнаты мама. – В верхнем ящике письменного стола. – А! Точно! Щелкнуло, грохнуло, запрыгали по полу ручки. Арсений тенью потек мимо нее в свою комнату. – А почему тебя – на хозяйстве? – Я ответственный! – Арсений предусмотрительно стоял в дверном проеме. – А если что, – он встал в бойцовскую позу, – дам отпор. У меня деньги, как в швейцарском банке. И он улыбнулся самой широкой кошачьей улыбкой. Это его подвело. – Эй, швейцарский банк. – Саша медленно пошла на брата, вглядываясь в его лицо – уголки губ у него были перепачканы чем-то буро-красным. Кетчуп. Либо пицца, либо… – В Макдональдсе был? Арсений прыгнул в комнату. – Растущему организму нужно питаться! Дверь полетела навстречу Саше. – Так купил бы сосисок, а не деньги просаживал! Как будто с потолка рухнула музыка. Саша стукнула по закрытой двери и зашагала на кухню. Папа! Почему так? С чего вдруг Сеня стал главным? Когда он что покупал? Очень хотелось сказать братцу что-нибудь обидное. Так, чтобы взвился там, у себя в комнате, пробежал по потолку, зацепился когтями за штору и повис вниз головой. Но не стала. Послала мысленный привет папе. Кухня просторная, с большим овальным столом на шесть стульев, с высокой барной стойкой, с длинной столешницей, с черной панелью плиты. На стене ряд полок – и везде тарелки, приправы, баночки с крупами. Холодильник большой, вместительный. Сейчас ничего не вмещает, кроме пустоты. Сколько слонов можно положить в пустой холодильник? Одного. Второго уже придется класть в забитый предыдущим слоном холодильник. Саша дернула пачку блинчиков, примерзшую к стенке морозильника. Холодильник покачнулся. – Да отрывайся ты! – разозлилась она и выпала из морозильника. Задняя стенка упаковки так и осталась вмороженной в мохнатый лед. – Разговор с неживыми предметами – первая стадия социопатии. Арсений, умытый и даже причесанный, сидел за барной стойкой и из банки пил оставшийся рассол от огурцов. – Живот заболит, – от всей души пожелала Саша. – Не успеет. – Арсений поковырялся среди листиков лаврушки и, ничего не найдя, с сожалением отставил банку. – Я на сборы уезжаю. – Надеюсь, в Непал. – Ближе. Через неделю. Ты мне сумку соберешь? – Мать попроси. Масло на сковородке шкворчало и фыркало. Смерзшиеся блинчики не желали отклеиваться друг от друга. – Она мне в прошлый раз десять носовых платков положила и ни одной футболки. Соберешь, да? Ладно, будут жариться все вместе, им же хуже. – Тебе сколько отец оставил? – На поездку хватит. Масло стрельнуло. – Уйду я от вас. – На необитаемый остров? – обрадовался Сеня. – Меня возьмешь? – Ничего не забыл? – возмутилась Саша. Сенька посопел, поерзал на табурете, поизучал грязный пол. – Когда ты придешь на необитаемый остров, я там уже буду! – заявил брат. – И будет он носить мое имя! – Ага! Сейчас! Какой же он необитаемый, если там кто-то топчется? – Деревянной лопаткой было очень удобно размахивать. – Я уйду на настоящий необитаемый остров! – А я уже буду поблизости на дереве сидеть. – Это я от тебя на дерево залезу. |