Онлайн книга «Импровиз. Сердце менестреля»
|
Как и положено менестрелю, слух раньше. Ланс различил сопение и храп самое малое пяти человек. Значит, он тут не один. Что ж, будет веселее. Он усмехнулся собственным глупым умозаключениям. Потом уж и глаза привыкли к темноте. Правда, никакой помощи Ланс от них не получил. Но по крайней мере сумел разобрать, что застенок его имеет три стены, скорее всего, выложенные камнем, а четвертая – частая решетка. За ней, должно быть, коридор, ведущий в караулку, а потом на свободу. Только как в него попасть? Альт Грегор решил хотя бы подползти и ощупать прутья. А вдруг между ними удастся протиснуться? Он снова перевернулся на живот, медленно подтянул под себя руки и ноги, встал на четвереньки. И так устал, что свалился на бок и провалился в неровный и беспокойный сон, больше похожий на горячечный бред. В этом сне он шел на абордаж браккарской каракки, но вместо моряков ему противостояли косматые пустынные демоны с горящими глазами и стальными когтями в пол-локтя длиной. Они завывали и рвали пополам солдат из абордажной команды. Когда Ланс вбил шпагу в распахнутую клыкастую пасть по эфес, демон вспыхнул и с хлопком исчез, а его место заступил ухмыляющийся в тридцать два зуба Ак-Карр тер Веррон из Дома Жемчужного Нарвала. Вот только вместо гнойника из его лба рос витой рог, а из проколотой гортани текла на рубаху черная кровь. Ланс колол и колол его, но сын посланника беззвучно хохотал до тех пор, пока на плечах менестреля не повисли головорезы его отца. Он протащил упирающегося альт Грегора к широкой кадке и швырнул в ледяную воду, от которой на миг остановилось дыхание. Скользкие безглазые миноги со ртами-присосками вцепились в не защищенные одеждой части тела. Боли он не чувствовал, а с ужасом, смешанным с изрядной долей любопытства, наблюдал, как белесые твари вгрызаются все глубже и глубже, а потом понял, что через мгновение одна из них продырявит его сердце. Тогда менестрель запрокинул голову и закричал. Отчаянно и страшно. А с неба, затянутого снеговыми тучами, прямо в душу смотрели смарагдовые глаза, сверкающие и прекрасные. Острая боль пронзила левый бок. «Проклятые миноги, проклятые браккарцы…» – Прекрати орать, ублюдок! Уже вырвавшись из объятий бреда, Ланс почувствовал еще один удар по ребрам. – Заткнись, придурок! Он открыл глаза, с трудом различая очертания нависшей над ним черной фигуры. Возмущенный не собирался останавливаться на достигнутом и качнулся, в третий раз занося ногу для удара. Вскипевшая в сердце ярость придала альт Грегору силы и скорости. Правой ступней он зацепил лодыжку обидчика, а каблук левой впечатал под коленку. Когда драчун взвыл, укатившись в темноту, вскочил на ноги и, слегка покачиваясь, застыл. Пальцы шарили по поясу, но не находили ни кинжала, ни шпаги. «Сейчас убьют, – запоздало мелькнула здравая мысль. Без оружия против преступников он не боец. Это с Гворром Ланс мог справиться в кулачном бою, но не с уроженцем припортовых трущоб. – А может, оно и к лучшему? Зачем дожидаться плахи или садка с миногами»? Его спасли появившиеся откуда ни возьмись надзиратели. Один принялся водить туда-сюда дубинкой по прутьям, поднимая неимоверный грохот. Второй просунул через решетку длинную палку, с обмотанным тряпками концом, и ткнул менестреля под ребра. – К стене! Живо! Следующий удар достался поднимающемуся с пола обидчику Ланса. Тот охнул и попытался отпрыгнуть, но поврежденная нога подвела, и он снова свалился. Помня простую истину – никогда не сопротивляйся вооруженным людям, если у тебя пустые ладони, менестрель шагнул к стене. И вовремя: колени подкосились и, чтобы удержаться на ногах, пришлось вцепиться в осклизлую кладку. – К стене! К стене! – надрывался сиплым голосом надзиратель. Обитатели тюрьмы один за другим поднимались на ноги, позевывали, потягивались и занимали места вдоль холодных, покрытых капельками воды стен. Первоначальное предположение Ланса подтвердилось: с ним вместе заключенных оказалось шестеро. Трое встали у дальней стены, двое – рядом с ним. – Только орать и могут, – сплюнул плечистый бородач по правую от менестреля руку. – А зайти – кишка тонка. В рот мне ноги! – Стой и молчи, – чуть громче шепота проговорил стоявший рядом с ним мужчина. Невысокий, тонкий в кости, с остроконечной бородкой и зачесанными назад волосами. – Зайти не зайдут, а без еды оставят. Понял? Он держался так, словно был не узником, а самое малое бароном или праном из Высокого Дома, пригласившего гостей на бал по случаю сколько-то-там-летия своей семьи. Легко, непринужденно и независимо. И крепыш повиновался ему беспрекословно. Даже слишком старательно, на взгляд Ланса. Втянул голову в плечи, разве что не съежился. Трое, стоящие у дальней стены, угрюмо молчали. Один из них опирался на плечо соседа, поджимая ногу, как аист, застывший в гнезде. Несмотря на страшную головную боль, Ланс усмехнулся. – Так! Вы! – Надзиратель с дубинкой перестал грохотать по решетке. – Никаких драк! Соблюдать тишину! Не кричать! Смирение и повиновение! Второй, с шестом, поддержал товарища. – Мне плевать, козлы, как вы попадете на допрос. Ногами пойдете или поползете. Будут драки – поломаю ноги. Обоим! Ясно? – Ясно, чего уж там… – донеслось от дальней стены. – Больше не будем… – Смотрите у меня! Погрозив напоследок кулаком, надзиратель развернулся и зашагал по коридору. Его напарник с дубинкой поплелся следом. Чувствовалось, что ему хочется поорать еще, но дисциплина и привычка подчиняться старшему не позволяли. – Пить хочешь? – спросил Ланса тот, кто напомнил ему благородного прана. – Хочу. – Еще бы! У тебя сушняк должен быть мама не горюй! – хохотнул широкоплечий бородач. – Заткнись и пошел вон… – посмотрел на него в упор первый. – Понял, иду… – Там есть бадейка. Вода не слишком свежая, но чистая. – Спасибо. Менестрель подошел к бадье, на которой висела кружка, привязанная на цепочку. Зачерпнул, жадно опрокинул в горло, даже не почувствовав вкуса. Вторую пил уже медленно, смакуя каждый глоток. Вода немного отдавала тиной, как в болоте. Наверное, емкость несколько лет никто не чистил, только подливали. Напившись, он почувствовал себя почти что возрожденным к новой жизни. На удивление даже видеть стал лучше. А, нет… Это свет начал пробиваться в небольшое окошко под самым потолком. Мглистый утренний свет, зимний, кажущийся холодным, но он радовал, как самое яркое летнее солнце. Ланс подобрал плащ, встряхнул его в руках, прикидывая, что можно сделать… – Там, в углу, в стенку колышки вбиты. Повесь, пускай просохнет, – посоветовал доброжелатель с бородкой. |