Онлайн книга «Мадемуазель Шанель»
Эрнест Бо оказался изящным мужчиной примерно моего возраста, с горделиво посаженным носом; на нем был белый халат, какие носят врачи. Я изложила мотивы, побудившие меня приехать к нему, но он слушал неохотно, пока я не достала из кармана крохотный пузырек «Ралле № 1». Ни слова не говоря, Бо долго вертел в руке эту вещицу. — Вот уж не думал, что снова увижу его, — наконец произнес он. — Думал, утеряно навсегда. — Это была бы величайшая утрата для всех нас, — сказала я. — Великолепные, изумительные духи. Но, — прибавила я, — к сожалению, долго не держатся. Запах слишком быстро улетучивается. И я считаю своим долгом просить вас… — Быстро улетучивается? — Он изумленно уставился на меня. — Вы что, пробовали? — Конечно. — Я удержалась, чтобы не закурить, чувствуя, что запах табачного дыма вряд ли ему понравится в этой девственно-чистой обстановке. — Надо же было проверить качество. Теперь я понимаю, почему их так высоко ценила русская царица и почему у нее всегда был некоторый запас. Запах долго не держится. Через два часа выдыхается. — Я нарочно так сделал. Ее императорское величество сама выразила желание, чтобы запах сохранялся ровно столько, сколько надо для ее дворцовых обязанностей. Она не хотела ложиться в постель с этим запахом. В последнем утверждении я сильно сомневалась. От моего внимания не ускользнул особенный оттенок этих духов, он был откровенно чувственный, а всем было известно, как обожала Александра своего мужа царя Николая. — Ну а мне бы хотелось, чтобы он держался дольше, — сказала я. Бо начал было возражать, что это невозможно, но я перебила: — За расходами я не постою. Я прекрасно понимаю, что подобные духи не бывают дешевы. Я даже хочу, чтоб они были как можно дороже, поскольку другого способа подтвердить их исключительность я не вижу. Но и качество должно соответствовать цене. Некоторые оттенки нужно усилить, чтобы они сохранялись дольше, после того как ослабеет первоначальный букет. Мои духи должны подражать природе, не усиливая, а скорее подчеркивая присущую им естественность. Они должны делать женщину незабываемой. Но прежде всего они должны долго держаться. Несмотря на его явный скептицизм, я заметила, что глаза Бо загорелись. Он увидел, что и я кое-что понимаю в сложном искусстве изготовления духов; а ведь я понимаю не только это. За несколько месяцев после возвращения из Италии я проделала кое-какую работу, моя квартира на улице Камбон была завалена книжками на эту интереснейшую тему. Я успела понять и высоко оценить сложную науку и кропотливый труд, без чего хороших духов не создать. — Я много думала, и мне пришло в голову, что можно было бы прибавить побольше мягких тонов, скажем корень ириса, а для усиления устойчивости — синтетических альдегидов. Главное, не бойтесь экспериментировать. Я замолчала в ожидании его реакции. После минутных колебаний он наклонился к лежащему перед ним блокноту и принялся быстро записывать что-то абсолютно неразборчивое. Потом снова вздохнул: — Честное слово, не знаю, что и сказать, мадемуазель. Я высоко ценю ваши интересные фантазии, но таких усилий сделано не было, не говоря уже о том, что эти духи не продавались ни в одном магазине. Более того, воспроизводить «Ралле № 1» я не имею права — это одно из условий моего контракта с Домом Ралле. Духи русской царицы принадлежат только ее семейству. Положив руки на стол, я наклонилась к нему поближе: — Но я не прошу вас воспроизводить духи Александры. Я не хочу, чтобы от моих клиентов пахло мертвой императрицей. — Видя, что от испуга он перестал дышать, я добавила: — Если вы возьметесь за это дело, я готова заплатить очень много. Дмитрий… — Я оглянулась, но он, по своему обыкновению, уже куда-то успел удрать, и это в последнее время меня бесило. — Великий князь уверял меня, что вы самый искусный парфюмер в мире. И я прошу вас просто адаптировать некоторые составляющие первоначальной формулы, чтобы получился совершенно новый аромат. Как вы этого добьетесь — ваше дело. Я таки зацепила его за живое, это сразу было видно. Пусть, как он говорит, я фантазерка, но и он оказался не меньшим фантазером и мечтателем. Конкуренция в той области индустрии, где он работал, была беспощадной, выпускалось огромное количество новых духов, и движущей силой здесь была общая тенденция, а Эрнест Бо не мог подавить в себе любви к духам особенным, таким, какие он создал для императрицы Александры. Более того, я тщательно изучила его положение. Он не был главным парфюмером Дома Ралле, а я предлагала ему возможность, которая выпадает только один раз в жизни. Он также прекрасно знал, как, впрочем, и я тоже, что право на интеллектуальную собственность не включает в себя право собственности на формулу духов. Он также солгал, что формула «Ралле № 1» принадлежит компании, желая таким образом проверить, что мне известно. — Сколько времени вы мне даете? — наконец спросил он. Я немного подумала. — Столько, сколько потребуется. Я могу снять виллу где-нибудь неподалеку и буду ждать. — Может потребоваться гораздо больше, чем представляет себе мадемуазель, — предостерег он. — Это дело требует искусной перегонки, а синтез не происходит за одну ночь. — Мне это известно. — Я вынула чековую книжку, вписала сумму, оторвала листок и подвинула его по столу к нему. — Этого хватит для начала? Он посмотрел на бумажку и ошарашенно выпучил глаза: — Мои работодатели будут крайне благодарны за… — Нет-нет, — улыбнулась я. — Вашим работодателям об этом знать не обязательно. Я нанимаю вас, месье Бо, и даю вам работу, понимаете? Я, а не Дом Ралле. И эта сделка должна остаться между нами. Он кивнул и сунул чек в карман, а я протянула ему руку. Он смущенно помялся, не зная, что делать, а потом, когда понял, неуверенно взял мою руку и пожал ее. Я задержала его пальцы и крепко сжала: — Мне очень приятно иметь с вами дело, месье Бо. Потом повернулась и направилась к выходу, но тут услышала за спиной его голос: — Еще ничего не известно, мадемуазель. Я еще ничего существенного вам не представил. — О, вы обязательно представите, — откликнулась я. — В этом я нисколько не сомневаюсь. * * * В качестве любовника Дмитрий устраивал меня все меньше, но проведенные в праздности несколько месяцев на снятой мной вилле, где мы много купались, ходили по местным бутикам, гуляли по вечерам с Питой и Поппи, остались у меня в памяти как самое идиллическое время в моей жизни. Дмитрий снова стал чувствительным и нежным, как прежде, днем внимательным и заботливым, а ночью в постели энергичным. Солнце и море сделали свое дело, он взял себя в руки, перестал капризничать, пить стал гораздо меньше. — Я понимаю, все это должно когда-нибудь закончиться, — прошептал он однажды вечером. — Я не люблю тебя, и ты меня тоже не любишь. Но я хочу сказать тебе сейчас, пока мы еще не распрощались, как я благодарен тебе за твою доброту. Никогда этого не забуду. До встречи с тобой я был как потерянный, мне казалось, я погибаю, но теперь у меня появились силы, я могу смело идти в мир и сам попробую чем-нибудь заняться, как и Мария. Ты и для нее много сделала, ты была столь великодушна, я знаю, ты уже поручила ей отделку своих платьев. Коко, ты спасла нам жизнь. |