Книга Глеб Белозерский, страница 102 – Лев Демин

- Матушка твоя, инокиня Марфа, приказала долго жить. Тому уже пошел второй месяц.

- Этого следовало ожидать, - тяжело вздохнул Глеб. - В последний раз она была совсем плоха.

- Князь Борис часто навещал ее в монастыре. Говорил мне, что перед кончиной инокиня совсем ослабла, вся высохла, перестала принимать пищу и никого не узнавала, даже самых близких.

- Много пришлось пережить матушке.

Хан Менгу Темир не стал удерживать князя Глеба, когда он сообщил ему о смерти матери и выразил желание отплыть из Сарая.

- Не держу тебя, князь, - дружелюбно сказал хан. - Ты послужил мне хорошо. Надеюсь, и еще послужишь.

Караван дощаников пустился в обратный путь. Гребцы налегали на весла. Обратный путь против течения был труден, тем более что дул встречный ветер и воспользоваться парусами не удавалось. К тому же заморосил нудный осенний дождик.

Достигли Ярославля уже в самый разгар осени. Деревья золотились опадающей листвой. Погода стояла ветреная, холодная.

Глеба встретил князь Федор Ростиславич, пригласил в палаты. Слуги засуетились, княгиня Анна отдавала распоряжения повару.

- Баскак Файзулла опередил тебя, - сказал Глебу Федор, - привез мне ханское распоряжение. По весне я должен отправиться в Сарай с дружиной. Что ждет меня там?

Полагаю, то же самое, что испытал я минувшим летом.

- А что ты испытал? Расскажи.

Глеб Василькович рассказал о своем участии в походах совместно с ханским войском по южной степи и в касогские земли, о столкновениях с горцами.

- В чем же смысл такого участия? - спросил Федор. - Ведь у хана Менгу многотысячное войско. Что может решить участие в ханском походе малой княжеской дружины, твоей или моей.

- Смысл-то есть. Не догадываешься?

- Может, хан намеревается привязать к себе русских князей, добиться их большей покорности. Начинает с более надежных, вроде нас с тобой, своих родичей.

- Не без этого. Но есть и другое. Орда переживает непростой период.

- Чем непростой?

- Ногай увел половину ханского войска и подчинил себе всю западную половину ордынской земли. А в Орде грызутся между собой ближайшие родственники Менгу Темира. Когда хана не станет, на престол станут претендовать несколько персон. Этой дракой и воспользуется Ногай. Как воспользуется - пока никто не знает. Может быть, он сам станет ханом возрожденной Орды, а всех соперников перебьет. А может быть, поддержит кого-нибудь из них, а сам останется в тени и будет фактическим властителем Орды.

- Откуда тебе это известно?

- Беседовал с новым сарайским владыкай. Он человек проницательный. Имеет хорошие связи в ордынской верхушке.

- Ты сказал - Орда переживает непростой период. А как это привязывается к нашему участию в походах ханских войск?

- Неужели непонятно? Хан старается припугнуть своих соперников, в том числе и Ногая. Вот, мол, смотрите, я располагаю не только своими силами, но еще и силами русских князей, которые по первому моему зову придут мне на помощь.

- Пожалуй, ты прав.

- Я так думаю, пока Менгу Темир жив, больших потрясений в Орде не случится. А когда он уйдет из жизни, одному Богу известно, что произойдет. Возможно, будет свара великая.

- Может, оно и к лучшему. Усобицы ослабят Орду, придет наше освобождение.

- Не знаю, скоро ли это произойдет. Не будем преждевременно обольщаться надеждами…

- Оставайся у нас погостить, Глебушка. Отдохни с дороги, - предложил Федор Ростиславич.

- Я спешу в Ростов, чтобы побывать на могиле матери, поклониться ее праху.

- Мать уже не вернешь. А отдохнуть и набраться сил надо. Кстати, я был на похоронах инокини Марфы. Похоронили ее с честью. Владыка Игнатий произнес над гробом покойной проникновенное слово. Говорил о ее трудах над летописанием, назвал ее великой просветительницей.

- Пожалуй, пару дней действительно отдохну у тебя. Что-то совсем притомился я за дорогу. Еще скверная погода ко сну клонит, - ответил Глеб. - Только сперва распоряжусь, чтобы дружинники незамедлительно отправлялись домой, в Белоозеро.

Глеб велел, чтобы два дощаника с большей частью дружины отплыли. Сотнику дал наставление:

- Сообщи княгине Феодоре, мол, жив, здоров. Скоро вернусь, как только побываю на могиле матери и повидаюсь с братом.

После щедрого застолья Глеб беспробудно проспал почти сутки. Встал, чувствуя себя вполне здоровым и окрепшим. На вторые сутки оставаться не стал, как Федор и его жена Анна ни уговаривали. Прощаясь, Глеб приласкал детей Федора Ростиславича, Настеньке сказал лукаво:

- Где будем играть свадьбу?

- Какую свадьбу? - пробормотала та в недоумении.

- Как какую? Твою и моего Михаила. Разве вы не просватаны? Он же жених твой, и ты его невеста. Или запамятовала?

Настенька смутилась, застеснялась и ничего не ответила.

- Так что передать жениху? - спросил Глеб девочку в прежнем шутливом тоне.

- Скажи, Настенька, пусть Михаил растет здоровым и умным, - подсказал ей Федор Ростиславич.

- И красивым, - выпалила, набравшись храбрости маленькая княжна…

В Ростове прибытия князя уже ждали. О его скором появлении сообщил баскак Файзулла, приплывший из Сарая. Наблюдатели заметили с берега Глебов дощаник на озере Неро и оповестили об этом князя Бориса Васильковича.

Глеба встретили на берегу брат с семьей, ближние бояре, небольшая толпа ростовчан. Братья обнялись.

- Осиротели мы с тобой, Глебушка.

- Грущу, братец, что не был рядом с матушкой при ее последнем вздохе.

- Что поделаешь? Ты был далеко и своей судьбой не распоряжался.

- Много ли было именитых людей на похоронах?

- Были и именитые. Из родни князь угличский Роман Владимирович, ярославский Федор Ростиславич, два брата покойной, брянский князь Роман Михайлович да тарусский Юрий Михайлович. Были все ростовские бояре, много купцов и простолюдинов. На отпевание собрался великий сонм духовенства. Матушку ведь все любили и почитали.

- А был ли кто-нибудь из Белоозера?

- Я послал туда гонца. Откликнулся визитом твой Григорий Меркурьев.

Глеб Василькович обратил внимание, что вся княжеская семья, даже дети, облачились в черные траурные одежды. Князь Борис был в черном суконном кафтане, наглухо застегнутом. Княгиня Марья Ярославна в черном платье, а ее голову покрывал черный вязаный платок.

Брат и невестка сопровождали Глеба ко гробу инокини Марфы. Спустились в подвал Успенского кафедрального собора. Княгиня Марья Михайловна обрела свой последний покой рядом с принявшим мученическую кончину от ордынцев мужем, ростовским князем Васильком Константиновичем. Рядом с его массивным дубовым гробом появился такой же дубовый гроб его супруги Марьи. Низкий сводчатый подвал слабо освещался пламенем восковых свечей. Перед гробом княгини-инокини молодой монах читал монотонно вполголоса псалтырь.