Книга Глеб Белозерский, страница 25 – Лев Демин

- В чем каяться-то? Вроде бы не успел нагрешить?

- До нас слушки доходят, что успел. Засиделся в холостяках и в блуд ударился.

- Господь с тобой, матушка. Пустые это слушки. Земля наша слухами полна: если всему верить, так все кругом грешат. Где же тогда праведники?

- Спроси свою совесть, сын.

- Кто же рассказал про меня такое непотребство?

- Да люди рассказывали, а не зайцы.

Глеб задумался. Свою связь с Василисой он не мог полностью утаить от своего окружения, значит, кто-то из близких проговорился…

С братом встретились сердечно. Обнялись: родня все-таки. Глеб привез Борису подарок - чучело рыси, искусно выделанное белозерским умельцем.

- Сам подстрелил киску?

- Нет, не я. Один мой дружинник.

Борис рассказал о сыновьях. Старшему, Дмитрию, недавно исполнилось шесть годков. Начал учиться грамоте и арифметике у одного ученого монаха, переписчика летописей. А недавно молодая княгиня, в прошлом муромская княжна, родила второго сына. Назвали Константином. Борис Василькович позвал жену Марью, высокую худощавую блондинку, попросил ее:

- Приведи нашего младшенького, Марьюшка. Пусть дядюшка узрит племянника и пожалеет, что отстал от нас.

Княгиня привела маленького Константина. Глеб посадил его к себе на колени, сказал с напускным восхищением:

- Богатырь растет. Сколько ему?

- Скоро два годика, - ответила княгиня.

- Я бы хотел, братец, вот о чем с тобой потолковать, - начал Глеб, передавая Константина его матери. - Ты ведь недавно встречался с великим князем владимирским.

- Встречался.

- И что скажешь об этом человеке?

- Что можно сказать о победителе над шведами и ливонцами… Великий человек.

- А о чем говорил с тобой?

- Спрашивал, есть ли зерна для бунта в Ростовской земле.

- «Такие зерна всегда есть и будут», - ответил я ему. Достаточно какого-нибудь грабежа, притеснения. Вспыхнет маленькая искра, и пойдет большой пожар борьбы против ордынцев. Так я примерно ответил на вопрос великого князя.

- И что сказал на такие слова Александр Ярославич?

- Сказал следующее. На сегодняшний день открытая борьба с ордынцами - это безумие. Силы слишком неравные. Надо всячески избегать острых столкновений, чтобы обошлось без жестоких ответных мер.

- Что ж предлагает князь Александр? Мириться со всеми бесчинствами ханских людей?

- Не совсем так. Внешне проявлять покорность, не создавать никаких поводов для карательных походов со стороны ордынцев. А тем временем тихо, незаметно копить, собирать силы.

Как можно копить силы, когда к твоей груди приставлено татарское копье? Когда над твоей головой занесена сабля?

- Оказывается, можно, - уверенно ответил Борис. - К тому есть два пути. Во-первых, принимать беженцев с южных степных земель, где власти русичей нет и хозяйничают ордынцы.

- Понятно. А еще? Ты говоришь о двух путях.

- Выкупать полонян в Орде. Ордынцы охотно на это идут, так как набрали такую массу полонян, сколько им и не нужно.

- Ты-то сам что?

- Что, что? Ростовская земля подверглась страшным опустошениям. Еще не все удалось восстановить. Откуда мне набрать большую сумму для выкупа? С грехом пополам наскреб деньжонок, чтобы выкупить пока сотню русичей.

- Не густо, братец. Сам ездил для этого в Орду?

Не было возможности. Действовал через Бурхана. По-нишь нашего баскака?

- Помню.

Мы с ним в конце концов поладили. Зову его перейти о мне на службу. Все думает, не может решиться. И еще…

Хан готовится провести перепись всего русского населения. Это и тебе грозит.

- Слышал об этом.

- Перепись, по мнению Берке, нужна, чтобы охватить все русское население данью. Чтобы не один русич не мог уклониться.

- Не было печали…

- Александр Ярославич обращает внимание князей, что скрывать что-либо от ханских людей, производящих перепись, опасно. Можно столкнуться со страшной карой ордынцев. Великий князь сказал так. Если сумеете обвести ханских людей вокруг пальца, Бог вам в помощь. Только обманывайте ордынцев умело, не попадайтесь. Именно так он и сказал - обманывайте хитро. Александр Ярославич еще сказал, что в северных княжествах, как твой Белозерск с его просторами и небольшим населением, это легче сделать. Ты можешь неделями водить ханских людей по лесам и болотам и даже не показать им половины своих волостей.

- Уж этому-то меня не надо учить. Можно завести их даже в болото, чтоб там и сгинули. А ханским властям сообщить, что медведь-шатун задрал.

- Такое князь Александр допускает. Но только очень осторожно. Главное же, добиваться хороших отношений с ханом и его окружением.

- Как достичь того, чтобы сложились хорошие отношения, Александр Ярославич не советовал?

- Много что советовал. Можно принимать знатных ордынцев на русскую службу, конечно окрестив их по православному обряду. Наша церковь хочет учредить в орде свою епархию. И еще… дать возможность некоторым молодым князьям жениться на ханских дочерях, племянницах, других родственницах.

- Да ты же знаешь, брат, что покойный хан Сартак назвал дочь свою моей невестой и даже показал мне ее. Тогда она была совсем еще девочкой, а теперь-то зрелая девица.

- Я вспомнил это и рассказал великому князю. Говорю, а у брата уже есть невеста - знатная ордынка.

- Видишь ли, Борисушка, если бы она была дочкой или внучкой Берке, то никаких трудностей, наверное, не было бы.

- Понимаю. А не попросить ли тебе содействия Александра Ярославича? Если ты, конечно, хочешь жениться на ордынке.

- Я бы спросил о том у великого князя Александра - а нужна ли мне такая женитьба.

- Вот и спроси. А если он решит, что такой брак для нашего общего дела полезен, то тебе посодействует. В Орде с ним считаются.

- Ты-то как думаешь?

- Брак с ордынкой укрепит твое княжество. Будешь всегда вхож в Сарай-Бату и беспрепятственно станешь получать ярлык на княжение. И мы с Марьюшкой и сынками воспользуемся через тебя ханскими милостями. Дерзай, Глебушка. Не теряй возможности погреться у ханского камелька…

Речной путь из Ростова до Владимира был долгий, окружной. Нужно было спуститься по Которости в Волгу, вниз по Волге доплыть до впадения в нее Оки, по Оке подняться до слияния с ней Клязьмы и еще вверх по Клязьме. Глеб позаимствовал у брата лошадей и проделал путь до Владимира верхом. Его сопровождали товарищ детских игр и сверстник, а теперь десятник и боярский сын Власий, сын Григория Меркурьева и несколько дружинников.