Онлайн книга «Желтый саквояж»
|
— Пане Зенек, я вижу, вы меня помните. Меня зовут Остап, а до вас я по делу моего брата Дмитра. Я извиняюсь, — Остап вежливо поклонился, — но мы все просим вас, если, конечно, пан согласен, забрать заяву. Вы не бойтесь, мы всё видшкодуемо [85] , що б там ни було, мы коней продадим, хату, все… — О чём это вы говорите? — искренне удивился Зенек. — Какое ещё такое заявление? — Та про той, той… Чи чемайдан, чи саквояж, какой Дмитро вроде забрал. Мы всё прикинули, и вышло, кроме вас, некому скаржитысь [86] . Вы только скажите, что там було в том чемайдане, и мы все видшкодуемо, поверьте… — Это что я пожаловался?.. — искренне удивился Зенек. — Куда я мог жаловался? — Ну в полицию, чи той, у милицию… — А она тут при чём? — рассердился Зенек. — Так Дмитра ж, брата, прямо в селе заарестовали… Меня тоже хотели взять, но я втик. От мы и решили, что всё через тот ваш чемайдан… — Так вот в чём дело, — наконец-то Зенек всё понял. — Нет, уважаемый, можете мне поверить, никуда я не жаловался. — Тогда выбачайте [87] , пане, выбачайте, — несколько суетливо стал извиняться Остап и неожиданно предложил: — Хотите, я вам ваш пистолет верну? — Погодите-ка, — догадался Зенек. — То не вас, случайно, у базара поймать пытались? — Так, пане, то я тикал, — нахмурился Остап. — Понимаю… — Зенек задумался. — Ну вот что, уважаемый. То дела ваши. А я вас не знаю, и вы меня. А что касается пистолета, то его вообще никогда не было. Вот так, и на этом прощайте. Зенек коротко кивнул и, обойдя стоявшего на пути парня, решительно зашагал к выходу. А Остап так и стоял на месте, пока кто-то не тронул его за плечо. Остап инстинктивно дёрнулся, но обернувшись, облегчённо вздохнул: — То вы, друже Змий?.. Звидки? [88] — Случайно… — ушёл от ответа Змий и, зачем-то осмотревшись по сторонам, быстро спросил: — Ну?.. Как? — Ничего, — пожал плечами Остап. — Никуда не обращался. А про той саквояж, чи про то що там було, ни мур-мур… — То, что он никуда и не думал жаловаться, понятно, — холодно усмехнулся Змий и поинтересовался: — А как на своего ВИСа зреагував? [89] — Не чув, не був, не було… — Ладно, зайдём с другой стороны, — заключил Змий, и в его глазах промелькнул хищный блеск… * * * Сгорая от нетерпения, Зяма топтался на месте и преданно посматривал на следователя НКВД, который, сидя за столом, неспешно перебирал какие-то бумажки. Наконец он оторвался от своего занятия и его вгляд упёрся в Зяму. — Товарищ Кац, надеюсь, вы понимаете, как это важно? — Да, — Зяма инстинктивно сглотнул слюну. — Тогда приступим, — вздохнул следователь и, хлопнув по столу ладонью, гаркнул: — Давай! Дверь тотчас раскрылась, и конвоир довольно бесцеремонно втолкнул в комнату заметно осунувшегося Дмитра. Следователь какое-то время смотрел на арестованного, а потом сухим, нудноватым голосом произнёс: — Начинаем очную ставку. — Следователь поглядел на Зяму: — Товарищ Кац, вам знаком этот человек? — Так, — с готовностью ответил Зяма. — Я его видел. — Где? Когда? Расскажите подробно, — потребовал уточнить следователь. — Он вместе с Остапом, ну тем… На подводе ехал… А когда? — Зяма подумал. — Та за пару дней до того, как наши пришли. — Понятно… — следователь что-то старательно записал в протокол и обратился к Дмитру: — А вы, подследственный, знаете этого человека? — Нет, не знаю, я его, пане-товаришу, ей-бо, не знаю… — отрицательно замотал головой Дмитро. — Ну как же так? Сразу и не знаю? — укоризненно заметил следователь. — Человек вам сказал, как где и когда вас видел, а вы говорите, что не знаете. — Я вам, пане-товаришу, правду кажу, — пожал плечами Дмитро. — Так, приезжали мы с братом в город. Так, крутился он возле кнайпы, той что на въезде, да, это я помню, а кто он, сказать не могу, не знаю. — Хорошо, пусть так, — согласился следователь. — Но вот свидетель утверждает, что ваш брат приезжал, чтобы вступить в польское войско. Это так? — Так, — кивнул головой Дмитро. — Только откуда он про то знает, мени невидомо. — Смотри, какой упрямый… Всё подтверждается, а почему, сказать не может… — Следователь всё записал и повернулся к Зяме: — Скажите, свидетель, три дня назад вышеупомянутый Остап обращался к вам за помощью по факту ареста своего брата? — Ну, ясное дело! — чуть не подпрыгнул Зяма. — Подходит ко мне и говорит: «Помоги», — а я… — Достаточно, — остановил Зяму следователь. — Вы подтверждаете, что именно это стало главной причиной перестрелки с отрядом правоохранительных органов? — Так об этом же весь город знает! — Зяма сорвался с места и подскочил к столу. — Да вы моих товарищей спросите!.. — Не горячитесь, свидетель, не надо… — следователь подсунул Зяме протокол. — Вот тут подпишите, и свободны. Зяма ещё с полминуты зачем-то топтался у стола и только потом вышел, сохраняя на лице выражение исполненного долга. Следователь долгим вглядом отчего-то посмотрел ему вслед, вздохнул и, обращаясь к Дмитру, сказал: — А с вами, подследственный, мы разговор продолжим, потому как для нас справедливость первое дело. — Дмитро сразу дёрнулся, но следователь предостерегающе поднял руку. — Не надо, подследственный, не надо. Я уже много слышал, теперь послушайте вы. Следователь сделал длинную паузу, потом взял со стола лист бумаги и, чётко произнося каждое слово, начал читать: — Гражданка Секлета Ващук, соседка подследственного, говорит, что видела, как к Иванчукам приходил какой-то человек. Потом произошла драка, и она слышала, как требовали вернуть какой-то саквояж. — Следователь аккуратно сложил листок в папку и посмотрел на Дмитра. — Ну а на это ты что скажешь? — Так, пане-товаришу, тут така справа [90] вышла, — Дмитро как-то сразу успокоился и принялся обстоятельно рассказывать: — Я до дому вертався, ну как ещё война была. А у дороги самолёт сбитый горит. Я туда. А там лётчик пораненный. Просит: «Письмо передай». И помер… — Да саквояж-то тут при чём? — нетерпеливо перебил Дмитра следователь. — Так после той поляк заявился и вымагаты [91] почал: «Отдай ему якогось жовтого чемайдана». Пистолем грозил… |