Онлайн книга «"Качай маятник"! Особист из будущего»
|
– Как скажешь, командир. Я ползком подобрался к опушке леса и укрылся за изгрызенным осколками стволом сосны. Немцы снова поднялись в атаку. Их встретили редкие винтовочные выстрелы нашей пехоты. Что же «максим» молчит? Или пулеметчик погиб? Гитлеровцы уже преодолели половину поля. Пора действовать! Я вернулся в танк: – Заводи, вперед! Петр развернулся на месте и повел танк параллельно опушке, ломая деревья. Ну аки слон в посудной лавке! Потом повернул вправо и остановился на опушке. А вот и немчики. Установили пушку, прикрыли ее ветвями. То-то я не смог ее разглядеть, когда наблюдал с опушки. Наш танк появился в стороне, и потому немецкие артиллеристы суетились вокруг пушки, занося станины и разворачивая пушку в нашу сторону. Не ожидали они от нас такого финта. – Алексей, два фугасных – беглым! Я подправил маховичками наводку – выстрел! И почти следом – второй! Точное попадание в цель и первым снарядом, и вторым! Видевший результаты стрельбы через смотровой прибор Петр лишь поднял большой палец. Еще бы, в отличие от многих командиров РККА я закончил не краткосрочные курсы, а полноценное училище, и база для обучения была хорошей – мы водили танки, стреляли из пушек и пулеметов, нас натаскивали на учебных полигонах, мы изучали тактику боя и много других военных наук, в том числе и опыт Великой Отечественной войны. И я был готов защищать свою Родину, применив все свои знания и навыки. Другое дело – Родине в девяностые годы я, как и тысячи других офицеров, оказался не нужен. Но сегодня не тот случай. Судьба забросила меня в это время – самое, пожалуй, тяжелое для страны, и я готов был стоять на отведенном для меня рубеже до конца. Здесь моя Брестская крепость, мой Сталинград, моя Курская дуга. До Сталинграда можно и не дожить – жизнь танкиста на фронте бывает коротка. Танк выживал два-три боя, танкисту, если везло, удавалось сменить несколько боевых машин. Но везение на фронте – дело случая. Еще в училище во время разговоров с фронтовиками нам приходилось слышать удивительные истории. Попал снаряд в блиндаж, где находилось отделение из десяти человек. Всех – в клочья, а на одном даже царапины нет. Или: лежал человек в окопе, переполз к соседу за табачком, а в его окоп тут же мина попала. Немцы снова пошли в атаку. – Алексей, к пулемету – огонь! Из двух пулеметов мы прошлись по немецким целям, не жалея патронов – на целый диск. Неожиданно справа нас поддержал «максим», до того молчавший. Под перекрестным огнем немцы залегли. – Петр, вперед! Дави гадов! Танк рванулся вперед. Мы с Алексеем стреляли из пулеметов, Петр давил оставшихся в живых гитлеровцев. От танка не убежишь – ни один пехотинец не сможет бежать со скоростью пятьдесят километров в час. За четверть часа мы изрыли гусеницами все поле, расстреляли по четыре диска на пулемет. Немецкая атака захлебнулась. Немногие из них, оставшись в живых, добрались до противоположного леса. – Петр, давай за ними в лес. Там их и додавим. Мы валили танком деревья, давили убегающих. Хлопнули под гусеницами гранаты – пехотные, не причинившие нам вреда. Забравшись по просеке поглубже, мы раздавили машину с радиостанцией, походную кухню, пару легких вездеходов. И уже было повернули назад, как выскочили на поляну, на которой стояло несколько брезентовых палаток с красными крестами. Я толкнул Петра ногой в левое плечо: – Обходи! Танк развернулся влево, и я успел заметить в смотровую щель округлившиеся от ужаса и удивления глаза немецких раненых. Но я с ранеными не воюю – я не гитлеровец. Задача воина на войне – вывести противника из строя: ранить, убить, но добивать раненых, которые не представляют угрозы, ниже моего достоинства. Мы беспрепятственно вернулись на свои позиции. Выбрались из танка, отдышались от порохового дыма, отплевались. Все-таки хорош наш Т-34, но вентиляция в нем плохая. После интенсивной стрельбы дышать просто нечем. И в то же время на июль тысяча девятьсот сорок первого года это – самый быстрый, с толстой броней и отличной пушкой танк. Думаю, будь у нас Т-26 или Б Т, мы бы не отважились на такую вылазку. К нам подошел старшина в пыльном выцветшем обмундировании: – Ну вы, танкисты, рисковые ребята! Видел я ваш рейд! – Никак, не понравилось? – Какое там! Вы бы и без нашей поддержки, одни бы справились. – Не, пулеметчик с «максимом» вовремя поддержал, здорово германцев прижали. – Я тот пулеметчик и есть! Старшина Никифоров из тридцать второго стрелкового полка. В действующей армии еще с финской. – Молодец, старшина! Кто у вас в пехоте командир? – Я и есть командир. Старше по званию нет никого. Два лейтенанта у нас было. Одного пулей сразило, второго – при бомбежке. Я чего к вам пришел – патронами небогаты? – Алексей, отдай старшине полцинка. Алексей с недовольным видом, кряхтя и страдальчески глядя на меня, отсыпал старшине в подол гимнастерки пачки с патронами. Когда старшина ушел, я спросил у Алексея: – Чего жмешься, одно дело делаем? – Если тылы отрезаны и немцы сзади, подвоза боеприпасов не будет. Осталось два полных диска и снаряды – в основном бронебойные, фугасных – только два. Вот те раз! – Снаряжай, что в цинке осталось, в диски. А тут еще Петр «обрадовал»: – Командир, горючки третья часть бака осталась, если ехать по дороге – километров на сто. А если поле месить, как сегодня, на один бой. Совсем хреново. Пока Алексей снаряжал диски, я пошел в лес, на место стоянки танка комбрига. Пошарил вокруг – ничего. Пошел в глубь леса. Ведь притаскивали же полевую кухню трактором, может, хоть бочка с соляркой найдется? Ни бочки, ни канистры не нашлось, зато у разбитой телеги нашел разбитый ящик с двумя снарядами. Так под мышками их и принес. Хотелось есть, но, кроме нескольких ржаных сухарей, ничего больше не нашлось. Поделили их по-братски, захрустели. – Надо было с комбригом в тыл уходить, к своим прорываться, – сказал Алексей. – Все-таки два Т-34 – сила! Прорвались бы! – А ты уверен, что комбриг сейчас у своих, прорвался? Может, сожженный стоит? – Волков бояться – в лес не ходить. – Кто их боится? Сегодня мы сами немцев попугали, думаю, долго теперь не сунутся. – Они-то не сунутся, – рассудил Петр, – а самолеты свои точно пришлют. Надо танк в сторону отвести или в глубь леса да ветками забросать. |