Книга Зеркало Елены Троянской, страница 10 – У. Уилер

Так что отказ Азиатского Общества и воспоминания о сеансе уже могли бы привести Гая Флитгейла в самое отвратительное расположение духа.

Но то, что случилось сегодня утром, и, на первый взгляд, могло бы исправить настроение джентльмена, окончательно вогнало его в ипохондрию. Гай взял письмо в плотном дорогом конверте, в который раз внимательно всмотрелся в размашистые и уверенные, хотя и немного неровные буквы адреса и собственного имени. Кем бы мог быть автор этого письма?

Его мысли прервал весёлый щебет на лестнице, перемежавшийся старческим брюзжанием. По лестнице бойко поднималась Флоренс Папати, сопровождаемая миссис Грин.

— Хорошо, хорошо, я обязательно скажу ему… — беззаботно произнесла Флоренс, уже открывая дверь в гостиную, и обращаясь к миссис Грин с комической серьёзностью, — скажу прямо сейчас.

Она вошла, прикрыла дверь и радостно объявила:

— Гай, дорогой, если ты не перестанешь курить в постели, миссис Грин будет вынуждена взимать с тебя дополнительную плату за испорченные простыни. Здравствуй, любовь моя! Боже мой, ты ещё в халате! И вид у тебя какой-то мрачный. Что случилось? А что это за письмо?

Флоренс говорила, снимала шляпку, тормошила Гая и сияла такой свежей естественностью и радостью, что, казалось, в комнату заглянуло солнце.

— Ты получил письмо? Что-то ужасное? Ты мне ничего не рассказываешь, милый, это дурно с твоей стороны, я волнуюсь.

Она, наконец, немного утихомирилась и присела на подлокотник кресла рядом с Гаем.

— Здравствуй, дорогая. Да вот, довольно странное письмо. Пытаюсь понять — от кого бы оно могло быть?

— Я могу прочитать? — Фло с нетерпением выхватила письмо из руки жениха, цокнула языком, оценивая респектабельный конверт и дорогую бумагу, и погрузилась в чтение.

Через минуту она воскликнула, складывая лист:

— Боже мой, какая удача, Гай! Ты только подумай! Не понимаю — почему ты такой хмурый! Это прекрасно! Я, кажется, уже знаю, что тебе следует сказать этому господину…

— Погоди, Фло! — досадливо поморщился Гай. — Ты что, не понимаешь — что предлагает мне этот человек?

— Как раз прекрасно понимаю! — нетерпеливо возразила Флоренс, взмахнула листом, чтобы расправить его, и прочитала вслух:

«Достопочтенный доктор Флитгейл!

Будучи наслышан о Ваших научных изысканиях, талантах исследователя и репутации одного из лучших специалистов в области археологии древних народов, я желал бы обратиться к вам с предложением о небезынтересном для вас и взаимовыгодном сотрудничестве частного характера. Полагаю, что моё предложение заинтересует вас как специалиста, и как человека трезвомыслящего.

Для обсуждения деталей моего предложения, я имею честь пригласить вас сегодня вечером в ресторан „Микадо“ к семи часам пополудни.

I.»

— Ну, и что же тебя не устраивает, дорогой? «Взаимовыгодное сотрудничество» — разве это плохо звучит?

— Это звучит отвратительно, Фло! Неужели ты не понимаешь — что имеется в виду? Какой-нибудь состоятельный коллекционер, любитель модных древностей, хочет нанять меня для пополнения своей коллекции!

— И что в этом дурного, Гай? Неужели все твои исследования не обращены как раз к тому, чтобы люди могли украсить свою жизнь этими восхитительными милыми вещицами?! А, может быть, он согласится финансировать твои раскопки, и ты сможешь сделать какое-нибудь потрясающее открытие, о котором заговорит весь мир!

— Боже мой, о чём ты говоришь, Флоренс! — отчаянно воскликнул Гай. — И потом, зачем это «I.»? Что за шутки? К чему эта таинственность?

— Ах, милый, люди богатые могут себе позволить чудачества! Ну же, что ты дуешься? Дорогой, мои родители готовы смириться с тем, что ты, прямо скажем, небогат; но они никогда не смирятся с тем, что ты никому не известен. То есть я понимаю, что ты очень хорошо известен в образованном и научном обществе, но слава тебя обходит стороной, мой милый, и это ужасно несправедливо!

— О, Флоренс, мне кажется, что ты смеёшься надо мной.

— Ничуть не смеюсь, — с обидой ответила Фло, поднимаясь с подлокотника и прохаживаясь по привычке по небольшой гостиной, — это мне порой кажется, что ты смеёшься и совершенно не любишь меня. Я верю в тебя и знаю, что ты великий археолог! Но, согласись, немного денег не мешали ещё никакому великому учёному! Не понимаю, неужели от тебя убудет, если ты поможешь этому славному господину приобрести пару-тройку древних вещиц? Ты сможешь продолжить свою работу, не беспокоясь о хлебе насущном, и — Гай! — тогда мы наконец-то поженимся! Ах, неужели ты этого не хочешь?

Флоренс казалась действительно расстроенной, а в голосе её было слышно настоящее отчаяние.

— Фло, как ты можешь так говорить! Разумеется, я мечтаю о том, чтобы мы поженились, — заверил Гай, правда, не слишком убедительно.

— Ну, хорошо, милый; если ты так настроен против этого господина, ты ведь в любом случае можешь просто встретиться с ним и немного поговорить.

— Ну, конечно, могу, — безнадёжно ответил Флитгейл.

— Милый, ты такой чудный! Обещай мне, что пойдёшь в «Микадо» и просто поговоришь с ним! И, ради бога, не соглашайся на какие-нибудь гроши. В конце концов ты — серьёзный учёный, и тебе скоро предложат кафедру. Надень смокинг, умоляю тебя, — ты в нём выглядишь очень респектабельно.

Флоренс моментально забыла о своих сетованиях и вновь приобрела энергичную жизнерадостность. Гай же с отчаянием понял, что у него не остаётся никакого выхода, кроме как надеть смокинг и идти на встречу с заранее антипатичным анонимом, скрывшимся за инициалом «I».

* * *

Указанное заведение располагалось в Найтсбридж, районе фешенебельном, дорогом и праздном; там, подле Японской деревни, находился ресторан, дорогой и обставленный в восточном духе, в котором собирался лондонский бомонд. Флитгейл, который не имел обыкновения посещать подобные заведения, чувствовал себя не в своей тарелке. Войдя под тяжёлые бархатные занавеси, роскошно драпировавшие бамбуковые воротца в залу, Гай остановился в нерешительности, с сомнением разглядывая щегольскую публику, веселившуюся за столами. Меж столиков порхали официантки в цветастых халатах, а на небольшой сцене в глубине зала шеренга девиц в японских париках под заунывную музыку вертели яркими бумажными зонтиками. Метрдотель, слава богу, одетый партикулярно, словно из-под земли вынырнул перед Флитгейлом и посмотрел на него с интересом.

— Меня, вероятно, ждут. Моё имя — Гай Флитгейл.

— О! Доктор Флитгейл. Прошу сюда, — метрдотель сделал широкий жест в глубину заведения и любезно склонил напомаженную голову. — Для вас заказан прекрасный столик, прошу, прошу сюда.

Столик был прекрасен тем, что располагался в укромном углу, в своего роде отдельном кабинете; оттуда, впрочем, открывался хороший вид на сцену и на публику. «Полагаю, Фло бы здесь понравилось», — не без насмешки подумал Гай, располагаясь в кабинете. Меню и винная карта не оставляли ему ни малейшего шанса на ужин: цены в «Микадо» были и впрямь императорские.