Онлайн книга «Сэндвич с пеплом и фазаном»
– Лобстер был лишь прикрытием? Ты это хочешь сказать? – Возможно, – ответила я. – А может, и нет. Фабиан уставилась на меня, потом покачала головой. – Ты странная, де Люс. Я не могу тебя раскусить. – Я тебя тоже. Расскажи мне еще о вечере бала. – Было все как всегда. Длинные столы, все сидят через одну – преподавательница, ученица, преподавательница, ученица – принцип демократии, помнишь? Никакой иерархии, все равны и тому подобное. – Постой, – произнесла я. – Как получилось, что председатель сидел рядом с женой? Ты же так сказала, верно? – Гммм, – протянула Фабиан. – Я об этом не подумала. Если только из-за количества стульев. – Итак, – сказала я, меняя тему. – Мисс Моут извлекает тарелку Франчески с лобстером из-под своей чайной бабы, председатель его разделывает, а Франческа наслаждается сытной едой. Верно? – Абсолютно, – подтвердила Фабиан. – Я была занята расчленением своего собственного лобстера, и это была та еще задачка. Некоторые не любят брызгать на соседей растопленным маслом и соками. Некоторые пытаются вести себя как леди. – А Франческа? – О, она справлялась неплохо, болтала с девочками. В своем золушкином наряде она была в центре внимания. – А что насчет председателя? Он тоже был в костюме? Франческа фыркнула. – Нет. Он выше такого рода вещей. – А как насчет призов? – спросила я. – Франческа ведь выдала кому-то медаль? – Да, – подтвердила Фабиан. – Кажется, да. Ах да, точно. – Медаль Святого Михаила, – напомнила я. – За историю церкви. – Да. – Клариссе Брейзеноуз. – Да. – Которая исчезла тем же вечером. – Так говорят, – сказала Фабиан. – А ты что думаешь? Фабиан закурила еще одну сигарету так же манерно, как и предыдущую. – Не стоит так уж доверять словам младших учениц, – сказала она, задувая спичку с такой силой, словно перед ней торт со свечами на сотый день рождения. – У них в головах черт-те что. Истории о призраках, волшебные сказки. Их легко напугать. – Я тебя спрашиваю не о том, что говорят младшие ученицы, а о том, что ты думаешь. – Я думаю – кто знает? Люди приходят и уходят все время. В школах это обычное дело. Ее могли отослать домой. Не оправдала ожиданий. – Да, – эхом отозвалась я. – Могли. Вся эта игра за и против, туда – сюда, тяни – толкай, вся эта игра кота и мышки с Фабиан начала меня утомлять, и все же она была мне странным образом знакома. С почти физическим шоком я осознала, что это та же самая канитель, которой я часто занималась с Фели: салонная игра, где главную роль играет настойчивость и где побеждает самый наглый. – Насчет Франчески, – сказала я, сохраняя ледяное выражение лица. – Она выдала медаль Святого Михаила, а что дальше? – Не знаю, – ответила Фабиан. – Кажется, она стала более тихой – отстраненной, так сказать. Все время прикасалась салфеткой к губам. Становилась бледнее с каждой минутой. Часто утирала лоб. Хотя было жарко, знаешь ли: июнь, зал, полный людей, душно, слишком много народу. Не то чтобы она не пыталась оставаться в форме. Она сказала Клариссе, что она могла бы лучше смотреться на медали, которую только что ей вручила, поглядывала на нее так, как будто пыталась вспомнить, кто она и что здесь делает. Потом прошептала что-то своему мужу. Он помог ей встать, что-то сказал мисс Фолторн и мисс Доус… – Мисс Доус? – перебила я. – Я запуталась. – Дорси Доус. Теперь Дорси Рейнсмит. В то время она входила в совет попечителей. – Интересно, – заметила я. – Продолжай. – Ну, они вывели миссис Рейнсмит из зала. С тех пор я ее не видела. Страшно удивилась, когда через пару дней узнала, что она утонула. Вся школа была в шоке. – Предполагаю, ты не знаешь, куда они увели ее из зала? – Что ж, знаю. В «Эдит Клейвелл». Моут настояла на этом. – «Эдит Клейвелл»? Почему из всех комнат… – Потому что в то время там жила Моут. Ее комнату ремонтировали, и она въехала в «Эдит Клейвелл» на лето, подальше от испарений краски. – А перед этим чья это была комната? – Моя, – ответила Фабиан. Где-то в моей вселенной что-то стукнуло, потом опять… и опять. Словно шаги по черепичной крыше. Мне хотелось прокричать «Бинго!» или что они кричат по эту сторону океана, но я сдержалась. Славы в этом деле и так недостаточно, и мне не хочется разбавлять ее еще сильнее. – Гмм, – протянула я. Тот самый момент, которого я ждала. – А председатель? Ты видела его снова? В смысле, в тот вечер. – Разумеется. Он и Дорси, мисс… пардон, доктор Доус вернулись и долго отплясывали. – С кем? – Со всеми. Он танцевал с ученицами – опять демократия, с преподавательницами… – С мисс Моут? – Конечно нет! Что за чепуха! – А она где была? – Не знаю. Где-то поблизости, полагаю. Я помню, как помогала ей сворачивать бумажные гирлянды в конце вечера. – А председатель танцевал? Он не выглядел обеспокоенным из-за жены? – Непохоже. Все говорили, у нее «расстройство желудка». В конце концов, он врач и должен знать. Кроме того, его обязанностью было танцевать со всеми девочками. – Да, – произнесла я. – Знаю: демократические принципы. С тобой он танцевал? – Да. Даже два раза. – Почему? – Откуда я знаю, дура? Потому что я была самой красивой девочкой в зале. Потому что ему нравился запах моих духов «Шанель». Потому что он любит высоких. Что за нелепый вопрос! Я чувствовала, что ступаю на зыбкую почву, но сохраняла невозмутимое выражение лица. – О чем вы разговаривали? – О, ради бога, де Люс… ты думаешь, я помню? Это было сто лет назад. – Я бы запомнила, – сказала я. – Нечасто я танцую с докторами. Или вообще с мужчинами. – К чему ты клонишь? – Ни к чему, – ответила я. – Просто мысль. Так о чем вы говорили? – О погоде. О жаре. Он сказал, я хорошо вальсирую. Сделал комплимент моему наряду. – Он попрощался с тобой? – поинтересовалась я. – Что ты имеешь в виду? – спросила Фабиан. – Он пожелал тебе удачи в новой жизни? – Что ты несешь, де Люс? Ты в своем уме? – Не совсем, – ответила я. – Я подумала, он хотя бы мог поздравить тебя с получением медали Святого Михаила… Кларисса. |