Онлайн книга «Вторжение. Земля за Туманом»
Субудэй-богатур и Джебе-нойон сидели у погасшего очага. Остальные стояли. Остальных, собственно, было немного: Далаан, бродник Плоскиня, Бэлэг-шаман да пара нукеров личной стражи Субудэя. — Значит, русины из предместий напали на тебя, Далаан, когда ты вышел к ним с приветствием и пожеланием мира, не обнажая оружия, — единственный глаз Субудэя пытливо смотрел на разведчика. — Да, непобедимый, — ответил он. — Все так и было. — Тебя хотели ограбить? Пленить и продать в рабство? — Нет, меня просто хотели убить. — Почему так случилось? — Мне это неведомо, непобедимый. Вероятно, русины — воинственный народ. От их ножей меня спас только хуяг, спрятанный под цувом. — Воинственный народ — опасный народ, — хмуро заметил Джебе. — А народ, осмелившийся поднять руку на воина Великого хана, опасен вдвойне. — Люди, поднявшие руку на Далаана, уже мертвы, — напомнил Субудэй. — И вряд ли они успели узнать, на кого напали. Однако все случившееся в русинском городе кажется мне очень странным. Старый монгол задумался. Потом заговорил снова: — Ты правильно сделал, Далаан, что привез еще одного пленника. Чем больше пленников, тем больше сведений. Субудэй перевел взгляд на бродника-уруса: — Плоскиня, что удалось узнать тебе? — Старый полонянин Лука Ныч говорит, что Далаан наткнулся на шайку городских разбойников. Он говорит, что у реки под мостом часто собираются лихие люди, которые нападают даже на тех, с кого нечего взять. — А что рассказывает новый пленник? Бродник-урус поржал плечами: — Новый пленник молчит, бранится и угрожает, воевода. Но больше молчит… — Гордым и молчаливым язык развязывает пытка! — фыркнул Джебе. — С этим всегда успеется, Джебе-нойон, — скривился Субудэй. — Сначала важного полонянина следует попытаться расположить к себе добрым отношением. Если это действительно русинский вельможа, от него можно многое узнать о затуманных землях. Бродник негромко кашлянул. — Ты что-то хочешь добавить, Плоскиня? — Да, воевода, — кивнул урус. — О новом пленнике много говорит старый. — И что же говорит о нем Лука-аныч? — заинтересовался Субудэй. — Что он не вельможа. Он разбойник. Его зовут Алибек. * * * Субудэй недоверчиво прищурился: — Разбойник? Дээрэмчин? На затуманных землях, что же, живут одни только воры и разбойники? Или они чувствуют себя там по ночам полновластными хозяевами? Впрочем, продолжай. Что еще сказал тебе старый русин? — Он сказал, что Алибек — большой и сильный тать и душегуб. — Сильный? — Субудэй недоверчиво покачал головой. — Почему сильный, если при нем было всего две железные повозки и не больше десяти человек? Невелик отрядец для могущественного дээрэмчина. Да и те воины — без доспехов и почти без оружия. Кстати… Бэлэг! Субудэй повернулся к шаману: — Что ты скажешь, Бэлэг, о русинской железной трубке, которую привез Далаан? Ты уже осмотрел ее? Посоветовался с духами? Понял, на что она годится? — Пока я понял только одно, Субудэй-богатур, — негромко ответил шаман. — Это оружие может быть опасно, и лучше не брать его лишний раз в неумелые руки. Русинскому пленнику его тоже давать нельзя. Я закопал разбойничье оружие и проклял место, на котором оно закопано, на девять месяцев и девять дней. Теперь к нему лучше не подходить. — И ты туда же, Бэлэг! — насупился Субудэй. — «Разбойничье оружие»! Старый монгол вновь повернулся к броднику: — Скажи, Плоскиня, откуда вообще старый Лука-аныч может знать, что Алибек — разбойник? — Лука говорит, что Алибека в русинском городе хорошо знают все, — объяснил Плоскиня. — Знают и боятся. Он очень известный, богатый и влиятельный человек. Алибек собирает большую дань с купцов, мелких городских торговцев, ремесленников и ростовщиков. Кроме того, его люди торгуют лучшим товаром в лучших городских лавках и дают русинам деньги в рост. Ему же принадлежат крупные ремесленные мастерские, приносящие немалый доход. Субудэй тряхнул головой: — Так он купец или разбойник, этот Алибек? Если богатый и почтенный купец, как он может лиходействовать? Если разбойник, почему ему позволено вести торговлю? На этот вопрос бродник ответить не смог. — Мне самому это не понятно, воевода, — развел он руками. — У русинов все слишком запутано. В разговор вмешался Джебе. — Если Алибек собирает дань с большого города и если к тому же богатеет на торговле, то, должно быть, он скопил немало добра, — заметил нойон. — Славная была бы добыча, а Субудэй-гуай?! Нам бы только узнать, где находится логово Алибека. Плоскиня, сказал ли тебе пленный старик, откуда разбойник совершает свои набеги? — Алибек живет в русинском городе, — ответил бродник. — Что? — Субудэй нахмурился. — Тогда я вовсе ничего не понимаю. Куда смотрят русинские нукеры? Почему бездействует ханский наместник? Почему Алибек-дээрэмчин до сих пор не лишился головы? Неужели его так трудно изловить? — Изловить-то нетрудно, воевода. Трудно доказать вину. — Как это? — удивился Субудэй. — Если весь город знает, что Алибек — разбойник! — Русины живут по своим законам, — пожал плечами бродник. — Эти законы столь же мутны, как Туман, за которым лежат их земли. Чтобы покарать виновного, им нужны доказательства вины более весомые, чем очевидные знания. — Странный Джасак у русинов. Но все равно… Неужели так трудно доказать, что злодей повинен в злодеяниях? — За Туманом — трудно, воевода. В русинском городе слишком опасно искать эти доказательства. И слишком сложно их использовать против Алибека. — Почему? — У Алибека много родственников и верных слуг, облеченных властью. Они защищают и покрывают его. — Но почему тогда родня и слуги известного дээрэмчина находятся при власти? — Вероятно, у русинов так принято, — ответил Плоскиня. — Кроме того, Алибек водит дружбу почти со всеми знатными русинскими вельможами и боярами-нойонами. Субудэй покачал головой: — До чего же у этих русинов все сложно! Когда управители и преступники переплетаются, подобно невычесанному конскому хвосту, наверное, в самом деле, трудно искать правду и управу на преступающих закон. И все-таки объясни мне, Плоскиня, как может разбойник дружить с вельможами, обязанными блюсти порядок в городе? — Он платит вельможам. Так говорит Лука. — Не понимаю! Что платит? Дань? — Нет, не дань, воевода. Алибек платит большую мзду. За это ему позволено спокойно жить и лиходействовать. |