Книга Сандро из Чегема. Книга 3, страница 108 – Фазиль Искандер

И тут братья-великаны зарезали двух быков, развели огонь посреди двора, целиком зажарили быков на огромных вертелах, вынесли столы и поставили на них зажаренных быков. По одну сторону сели хозяева, по другую – гости. Одного быка разделали и разделили всем поровну, а другого оставили про запас. Только все приступили к еде, как Объедало, дожевывая свою порцию, подсел ко второму быку. Отрезая ножом огромные ломти мяса от туши быка, он за час целиком его съел, и лишь начисто обглоданный скелет быка остался на столе. Взглянув на великанов сквозь ребра обглоданного быка, Объедало сказал:

– Ку-ку! Не будет ли добавки?

– Добавки?! – удивились великаны и стали переглядываться.

– С обжираловкой у вас все в порядке, – объявил старший великан, – посмотрим, как у вас с опиваловкой.

Два брата великана вынесли из винного подвала тридцативедерную амфору с вином, прислонили ее к столу и сказали:

– Пробуйте, вино будем пить по вашему выбору. Это красное. Не понравится – вынесем амфору с белым вином.

Опивало подошел к амфоре и подмигнул Силачу:

– Подсоби-ка, браток!

Силач приподнял амфору, осторожно наклонил ее и начал вливать вино в разинутый рот Опивалы. Минут через пятнадцать, к великому изумлению великанов, Силач запрокинул амфору, и последняя струйка вылилась в рот Опивалы. Силач откатил опустевшую амфору, а Опивало, утираясь, посмотрел на великанов и сказал:

– Ну что? Красное вино неплохое. Попробуем теперь белое.

– Тридцативедерную амфору на пробу?! – воскликнул старший великан. – Нет, у них с опиваловкой обстоит еще лучше, чем с обжираловкой.

– Протестую, – вскинулся Объедало, – обжираловка ни в чем не уступает опиваловке.

Братья-великаны заметно погрустнели и стали о чем-то перешептываться. Друзья Джамхуха окончательно взбодрились.

– Если что не так, – громко сказал Силач, – считайте, друзья, что пятерых великанов я рядком уложил посреди двора. Ты, кажется, спешил, – напомнил он старшему брату великанов, – не пора ли тебе уходить?

– Я откладываю свои дела, – мрачно ответил тот. Он услал куда-то одного из своих братьев, и тот через некоторое время возвратился с древней старухой.

Старший великан представил ее друзьям.

– Это старуха по прозвищу Страусиная Нога, – сказал он. – Сейчас мы проверим вас на проворство. Пусть ваш Скороход побежит наперегонки с нашей старухой.

– Но где же мы будем бежать? – засмеялся Скороход, добродушно глядя на старуху.

– Вот южные ворота, – сказал старший великан, – до самого моря здесь открытое место. Двадцать тысяч шагов туда и столько же обратно.

– Нехорошо, – возразил Джамхух, – старую женщину заставлять бегать, как девчонку.

– Это не ваша забота, – ответил старший великан, и все пошли к южным воротам.

– Прямо-таки мне жалко эту старушенцию, – сказал чувствительный Скороход, когда они вышли за ворота. – Она похожа на мою бабушку, а я должен с ней бежать наперегонки.

По знаку старшего великана старуха Страусиная Нога и Скороход побежали. Безобразно вскидывая мускулистые ноги, старуха мчалась за Скороходом, при этом, к удивлению друзей Джамхуха, не очень от него отставала. Правда, Скороход то и дело оборачивался, не в силах скрыть улыбки при виде столь престарелой, но все еще очень бодрой соперницы. Вскоре бегуны скрылись из глаз, и оставшиеся, поглядывая на солнце, стали их дожидаться. Но они что-то слишком долго не возвращались.

А между тем вот что случилось с бегунами. Скороход, добежав до моря, сел на песок в ожидании старухи. Наконец она прискакала, уселась возле Скорохода и, тяжело дыша, проговорила:

– Уморилась я, сынок, пожалей меня. Все равно ты проворней. Давай лучше посидим на теплом песочке, и я поищу у тебя в волосах. А потом побежим назад.

– Хорошо, Страусиная Нога, – сказал Скороход, – недаром я заметил, что ты похожа на мою бабушку. В детстве я так любил полежать на коленях у бабушки, а она в это время искала у меня в волосах. Но бедная моя бабушка умерла…

– Вот и полежи, – ласково промурлыкала Страусиная Нога, придвигаясь к нему поближе, – а я поищу у тебя в волосах.

Скороход разлегся на песочке, положив голову на колени старухе, и она стала искать у него в волосах. Пригретый солнцем, под мерный шум волн Скороход уснул. Этого-то Страусиной Ноге и надо было. Оказывается, под фартуком у нее были припрятаны курица и зерна проса. Она достала пару пригоршней и густо посыпала ими голову Скорохода. А потом вытащила курицу, и та стала склевывать зерна с его головы. Старуха осторожно переложила голову Скорохода на песок. Он себе спит, а курица поклевывает зерна у него в голове, и ему во сне кажется, что это Страусиная Нога ищет у него в волосах.

И вот Страусиная Нога припустила назад, вскидывая свои безобразные мускулистые ноги, а Скороход все спит, а старуха уже настолько приблизилась к дому великанов, что ее стало хорошо видно, а Скороход все спит.

Великаны громкими, радостными криками начали приветствовать и взбадривать ее.

– Ну еще немного поднажми! – орали они и свистели.

– Слухач! – воскликнул Джамхух. – Послушай, что там случилось?

Слухач приник головой к земле.

– Я слышу храп, который доносится с моря. Остроглаз, поставив козырьком ладонь над глазами, сказал:

– Да, он лежит на берегу, а курица что-то склевывает у него с головы. А что – не могу разобрать.

– Дело за тобой! – крикнул Джамхух, видя, что старуха уже совсем приблизилась.

Остроглаз быстро вынул из колчана стрелу, приладил ее к тетиве, натянул тетиву, тщательно прицелился и спустил стрелу. Стрела, просверкнув в воздухе, долетела до моря и вонзилась в курицу. Курица забилась и ударами крыльев по голове Скорохода разбудила его. Скороход вскочил, не понимая, куда делась старуха, откуда взялась пронзенная стрелой курица и почему его голова посыпана зернами проса. Он замотал головой, стряхивая зерна и остатки сна. Тут он понял, что Страусиная Нога его обманула.

– Хайт!!! – вырвалось у него гневное абхазское восклицание. Он сдернул с ног жернова, вскочил и с быстротой ветра помчался назад.

Через несколько мгновений он обогнал старуху и так разогнался, что чуть не перелетел через ворота, но тут Силач схватил его на лету и, ставя на землю, сказал:

– Друзья, считайте, что пятеро уже рядком лежат посреди двора, а остальные сбежали.

Вскоре, тяжело дыша, прибежала и старуха.

– Молодец, Страусиная Нога, – зло прошипел старший великан, – на таких состязаниях и второе место почетно.

– Я сделала все, что могла, – сказала старуха, с трудом переводя дыхание.

– Ах ты, старая обманщица! – крикнул Скороход. – Сейчас же пойди и принеси мои жернова, раз мне из-за тебя пришлось их бросить.