Онлайн книга «По-настоящему»
|
27 мая 2000 года Консультации, зубрёжка… Как хочется, чтобы всё это поскореё закончилось! И так мало дней остаётся у нас со Стёпой до его отъезда. И так мало минут, которые мы проведём вместе. Мы стали говорить по телефону ночами. В 12 ночи, когда в квартире горит только осторожный огонёк моей настольной лампы, раздаётся тихий звонок. Я специально отключаю основной аппарат в коридоре, а радиотрубку уношу к себе. Мы разговариваем тихо, вполголоса, и я почему-то всё время плачу. Проходит тридцать, сорок минут, может быть, даже час, и мы прощаемся. Иногда я засыпаю прямо за столом и, открывая глаза, с удивлением обнаруживаю, что спала, уронив голову на учебники… Подготовительные курсы занимают всё больше и больше времени. Занятия стали интенсивнее и идут теперь не три раза в неделю, а почти каждый день. На автобусной остановке меня часто встречает Олег. Он рассказывает какие-то смешные истории, травит анекдоты, я улыбаюсь, смеюсь, и он говорит, что никогда ещё не слышал такого «колокольчикового» смеха. Я вижу, что нравлюсь ему, и, как всякой девушке, мне приятно это осознавать. Но не более. Я люблю Стёпу. Скучаю по нему. И постоянно думаю, как мне прожить весь следующий год – без него. И как – опять без него – пройти всю это тайно-вступительную эпопею с двумя вузами… 29 мая 2000 года Чувствую себя маленькой машинкой для учёбы. В меня вкладывают информацию, и я, тарахтя всеми своими шестерёнками, еду вперёд, стараясь по дороге не рассыпать полученные знания. Особенно весело с сегодняшнего дня на моих подготовительных курсах. Юридический факультет решил принимать экзамены не в традиционной форме, а в форме теста. И если тест по русскому и литературе я ещё могу представить, то тест по истории… Это ж одни даты и события! И варианты работ будут разными у всех абитуриентов… При этом собеседования по обществознанию не будет: вопросы по этому предмету будут включены в тест по истории. Когда заместитель декана объявил нам, слушателям подготовительных курсов, обо всех этих новшествах, мы просто потеряли дар речи. Первым нашёлся Олег. – Как будут оцениваться результаты? Сколько вопросов будет в тестах? – выкрикивал он, весело поглядывая на меня. – Будет простой подсчёт баллов. Всего в тесте будет пятьдесят вопросов, по одному баллу за каждый правильный ответ. Сумма баллов за тесты по русскому языку и по истории будет сравниваться с проходным баллом, – отвечал замдекана. При этом он всё время разводил руками, как будто извиняясь перед нами. Аудитория замолчала на несколько секунд, а потом просто взорвалась. Несколько месяцев нас готовили к сочинению и устным экзаменам по истории и обществознанию, и вот пожалуйста! Почти полчаса заместитель декана рассказывал нам, что конкурс слишком большой, а членов приёмной комиссии слишком часто обвиняют в необъективности. Что тест позволит сократить расходы вуза на проверяющих, увеличить число абитуриентов и выбрать из них самых достойных… Это звучало как бред. Да, абитуриентов много и конкурс будет почти 20 человек на место. Да, даже среди медалистов будет конкурс. Но какие знания могут показать тесты? Да никаких! Ведь чтобы написать тест, достаточно механически зазубрить какой-то набор информации и обладать небольшим количеством везения! И при этом предполагается, что студент-юрист должен уметь думать! А тесты выявят лишь способность зубрить… В общем, я в ужасе. Образцов тестов нам никто не даёт. Примерные вопросы неизвестны. Родители и Димка очень удивлены такими нововведениями. Мама волнуется, что я не поступлю. Говорит, будет пытаться получить для меня так называемое «целевое направление» от суда. Правда, это означает, что мне придётся потом отработать в суде специалистом или секретарём не менее года. Я едва не взвыла от такой перспективы… Остаётся только надеяться, что маме не удастся получить для меня такое направление. От папиного суда (о счастье!) такие направления уже распределили, а на момент распределения папе не пришло в голову, что я могу не поступить без «страховки»… А ещё выяснилось, что вести официальную часть выпускного вечера снова будем мы с Максимом… 30 мая 2000 года Сегодня утром Максим вернул мне тетради с сочинениями. Днём, когда я пыталась сосредоточиться на занятиях, а не писать грустные стихи на листочках с какими-то черновиками, Максим позвонил мне домой. – Марина, привет. Я поздоровалась. Почему-то мне не хотелось с ним разговаривать, и я начала прокручивать в голове варианты быстрого завершения диалога. – Ты… ты смотрела уже свои тетради? Которые я у тебя брал? – он явно волновался. – Они у меня в руках. – Посмотри внимательно. Пожалуйста. И он положил трубку. Я была заинтригована. Внимательно пролистала тетрадки. На последнем листе одной из них было старательно выведено: «Я люблю тебя, Марина. Максим Даньский». Тетрадь чуть не выпала у меня из рук. Через десять минут телефон снова зазвонил. Всё это время я молча сидела на кровати, собираясь с мыслями. Приехали. Оказывается, я нравлюсь Максиму. И он рассчитывает на взаимность? Но я люблю Стёпу! Я замуж за него собираюсь! – Марина? Ты… посмотрела тетради? – Да. Мы помолчали. – Спасибо, Максим. Мне… приятно. Очень. Как глупо звучит! Но что говорить? – Марина, я… я бы очень хотел встретиться и сказать тебе это, глядя в глаза. Я хочу стать твоим парнем. Ты не пожалеешь, обещаю, – он выпалил эту тираду буквально на одном дыхании. – Макс… Не надо. Пожалуйста. Давай оставим всё как было. Сказала и тут же подумала: «А как было? Никак». – Почему? Я тебе не нравлюсь? – Нет, конечно, ты мне нравишься. Но не так… Не так, как ты хочешь. – От души радуюсь, что не вижу его лица. – Я не могу стать твоей девушкой. Прости. – Потому что ты со Стёпой? Ты любишь его? – Да, – я говорю это с такой лёгкостью, что сама удивляюсь. Это же так просто и понятно. Я люблю Стёпу. Стёпа любит меня. Молчание. Короткие гудки. И я звоню Стёпе. Просто чтобы услышать его голос. Только почему-то молчу о своём разговоре с Максимом. Почему-то мне кажется, что рассказывать об этом – неправильно, нечестно. 31 мая 2000 года Завтра первый выпускной экзамен. Сочинение. По этому поводу мама весь вечер общалась по телефону с членами родительского комитета, обсуждая животрепещущие организационные вопросы. Как кормить детей, как шпаргалки передавать… Это так забавно слушать. Как будто речь идёт вовсе не обо мне, а о ком-то постороннем. Ловлю себя на мысли, что мне совсем не страшно. Я чувствую себя готовой на двести процентов. |