Онлайн книга «Танцы на снегу»
– Ничего дела… Нам снизили возраст совершеннолетия. До четырнадцати лет. – То есть льготный пай до четырнадцати снизили? Это значит, что рудники совсем накрываются, – сказал я. – Дохнет Карьер. Дайка кивнула: – Зачем ты вернулся, Тики-Тики… – Забрать тебя и Глеба. – Куда забрать? – насторожилась Дайка. – На Авалон. Или на Новый Кувейт. Как хотите. У меня и там, и там друзья, я еще не решил, где буду жить. Лучше на Авалоне, конечно. Хотя хорошие люди везде есть. Люди вообще хорошие, только им надо об этом напоминать. – Ты что, наследство получил? – Дайка неуверенно улыбнулась. – Ну его, такое наследство… Нет. Но два гражданства я пробью. А корабль ждет в порту. Дайка молчала. Я сел, подтянул колени к животу. Сказал: – Я понимаю. У тебя тут родители и сестренка. Я все понимаю, Дайка. Но я смог договориться только о двух людях. Если ты улетишь, твоим родным будет легче, ты можешь отдать им свой пай. А дальше можно будет что-то еще придумать. Она думала. Потом спросила: – Новый Кувейт – это где был мятеж? – Да. – А ты как-то… – Я расскажу. Только в другой раз. Очень не хочется вспоминать, Дайка. Но Дайку волновало другое: – Правда, что президент Инея могла летать в гиперпространстве без анабиоза? Ничего себе – как слухи летают! Быстрее света. – Да, – мысленно извиняясь перед фагами, сказал я. – Она… у них был настоящий гений в генетике. Они разобрались, почему женщины не выносят гиперпереход, и научились с этим бороться. Одного этого бы хватило, чтобы их вся Империя носила на руках! Эту гадину выбрали бы на любой пост, хоть на императорский! А они думали только о том, как заморочить людям головы. Дайка кивнула. Прошептала: – Значит, я смогу стать пилотом? – Не знаю. Может быть. А твоя дочь – точно сможет. – Дурак, – снова сказала Дайка, но без особой убежденности. – Тиккирей, ты меня не разыгрываешь? – Нет. – Мне надо поговорить с родителями. Я пойду, Тики-Тики? – Планшетку не забудь, – сварливо напомнил я. – Вечером я зайду… вы там же живете? – Ага. Она наклонилась за планшеткой. Миг помедлила и сказала: – Ты очень изменился, Тикки. Ты вырос. А потом быстро чмокнула меня в щеку и убежала. Я глупо улыбнулся, но щеку вытирать не стал. В том, что я предлагаю Дайке, есть нечестность. У нее здесь родители и сестра. И у Глеба – родители. Но у меня есть право помочь только двоим. И я помогу своим друзьям. Не надо никаких гениев, которые хотят сделать весь мир счастливым насильно. Надо лишь помогать тем, кто рядом. Тогда лучше станет всем. Ада Снежинская так и не смогла понять, почему я выбрал сторону Стася, а ведь все просто. Пускай Стась тоже говорил о миллионах людей и десятках планет, но он помогал тем, кто рядом и кому он мог помочь. А Снежинская говорила о миллионах, но заботилась только о себе, любимой – во всех обличьях, и в мужских, и в женских. Хочу быть таким, как мои родители. Мои настоящие родители, а не психованный гений, размноживший свой геном! Хочу быть таким, как Стась. Хочу быть таким, как ребята с «Клязьмы». Хочу дружить с Лионом и Сашкой, помириться с Рози и Роси, ходить в школу и играть в футбол. А когда вырасту – жениться на Дайке… или все-таки на Наташке? Может быть, поехать жить на Новый Кувейт? Наташка хочет остаться там, где сейчас ставят памятник ее отважному прадеду – с гордо поднятой головой несущемуся на врагов. И Дайку я уговорю… Но сейчас я должен был навестить родителей. И я решил, что про Наташку, Дайку и Новый Кувейт подумаю позже. Я поднялся с каменной плиты, оделся и, подхватив забытую все-таки Дайкой планшетку, пошел к Дому Прощаний. 1999–2001 гг. |