Онлайн книга «Искусственный отбор»
|
– Считай элементарным беспокойством, – хмыкнул Алекс. – Не начинай. – А я начну! Ты решил вычеркнуть детские годы, словно их и не было. Стал законником, написал жизнь заново. Но так нельзя. В память о родителях. – Ты прекрасно знаешь, что они натворили, – процедил младший Миронов. – Кретин! – взорвался Алекс, смахнул бутылку с недопитым виски на пол. Стекло жалобно звякнуло, золотистая жидкость плеснула на стену. – Они старались ради тебя! Пожертвовали собой, чтобы вылечить! И так ты оцениваешь… – Именно так, – с прохладой в голосе, что сгустилась до свирепой стужи, ответил Игорь. Выдержал яростный взгляд брата, добавил: – Беды начались, когда мать и отец вообразили, будто я болен, и принялись экспериментировать на себе, чтобы найти лекарство. – Делать такое в лаборатории Нова-дженетик им запретили. – И правильно сделали, некоторые вещи трогать попросту нельзя. – Чтобы найти лекарство, нужно воспроизвести стадии болезни, понять причины. – И к чему это привело? – Семья для тебя ничто! – Совершенно верно. Моя семья разрушена давным-давно, – глядя в пустоту, горько изрек Игорь. – Родители преступили Закон и понесли наказание. Умерли от отказа модов. Мой брат не вынес никакого урока из произошедшего. Выучился на генного инженера, в конце концов, взяться за ту же бредовую идею. Правда, на себе экспериментировать не решился, обратился к мафии, дабы те подобрали человечка. – Ты не можешь простить мне того бродягу?! – вспыхнул Алекс. – Я говорил… – Да-да, никчемное существо, бывший сервер, мутант и вообще не жилец, – процитировал агент. – Помню. – Зря я тебе тогда сказал, – поморщился старший Миронов. – Зря ты вообще пришел. На что ты надеялся? Что обнимемся, бахнем пивка, да по бабам как правильные братья? – Нет. Но мы могли бы пообщаться. – Изволь, – криво усмехнулся законник, картинно развел руками в издевательском полупоклоне. – Здравствуй, Алексей! Как дела? По-прежнему, травишь бродяг и участвуешь в сомнительных бандитских делишках? Помнится, в прошлый раз ты пришел, когда требовалось отсидеться после облавы полицейских на твою подпольную лабораторию. В позапрошлый притащил ко мне в дом ящик доверху забитый векторами. Ах да, забыл, ты заявился в компании какой-то обдолбанной шлюхи… – Ассистентки. – Ну, конечно! И во что же ты вляпался теперь? Или думал, я не замечу подсохшей крови на твоем комбинезоне? – Внимательный, – скрипнул зубами Алекс, скосил глаз на рукав, где красовались бурые пятна. В долгу не остался, смерив грязный и окровавленный китель младшего красноречивым взглядом. – А ты по-прежнему гоняешь придурков, что пичкают организмы сверх всякой меры разнообразной дрянью? Или они гоняют тебя?.. Морщин много появилось в последнее время? Сколько ты протянешь до дряхления?.. Снова ниже пояса. Ему доставляет удовольствие напоминать. Как и тебе… равный счет. – Заканчиваем комедию, – процедил агент. – Ты пьян. – Меньше, чем ты думаешь. И в отличие от тебя я не смирился, продолжил искать лекарство. О, и представь себе – нашел. – В прошлый раз ты говорил то же самое. И выклянчил денег, тут же спустил в ближайшем казино. – Мне нужно было гораздо больше, – попытался оправдаться брат. Вновь пошатнулся, дохнул перегаром. – На сейчас я правда отыскал Лекарство! СГУ – не болезнь. Точнее не совсем болезнь, а часть цикла, плана… сложно объяснить с ходу, но во всем виновато правительство. Политики заключили сделку со Странниками… И как бы желая подчеркнуть значительность сказанного, старший состроил загадочный вид, указал пальцем в потолок. Но Игоря это произвело обратный эффект. Законник лишь убедился, что Алекс мягко говоря не в себе. – Ты мелешь чепуху. Не хочется огорчать, но Теория Заговора полтора столетия как неактуальна. – Выслушай меня! – с пьяной настойчивостью потребовал Алекс. – За то, что я сделал, меня разберут на запчасти. – Ты пьян, – с нажимом повторил агент. Вздохнул, и указал на дверь спальни. – Сейчас пойдешь и проспишься. Утром разберемся. Он не стал говорить, что не настроен выслушивать очередную сказку, одну из многих. И вместе с тем четко понимал: если продолжит сейчас упорствовать, спор продлится до бесконечности. – Ты не понимаешь, Игорь. Все сложно, и очень глобально. Хочешь того или нет, но будешь причастен. – Иди спать! – Черт! – выругался старший. Посмотрел как-то осознанно-трезво, изучающе, и помрачнел. А затем обошел агента по дуге, остановился на пороге квартиры. – Постоянно забываю, насколько ты закостенел, насколько тебе удобно ничего не замечать. – Я тебя не выгонял, – напомнил законник. – Заметь. – Премного благодарен, – фыркнул брат. – Но если останусь, у тебя точно будет неприятное утро. И, в конце концов, ты не сможешь прятаться в своей раковине вечно. Уже не сможешь. Ладно, я сделал, что смог. – Определенно, – иронично хмыкнул Игорь. Нечто в лице старшего неуловимо изменилось. Или в глазах?.. Агент насторожился, но прочитать выражение не смог. А в следующую секунду дужка замка клацнула, хлопнула дверь, и прозвучали удаляющиеся шаги. – Дрянь, – выдохнул Миронов. Без сил рухнул на диван и с отвращением посмотрел на дрожащие руки. В голове гудело, боль стучалась горячим кулаком в мозг. А вместе с нею и воспоминания. Как никогда яркие, причиняющие страдания. Мать и отец, оба улыбчивые, веселые. И брат, мелкий худощавый подросток тогда… Что за закон всемирной подлости? Ведь он избавился от прошлого. Жил, работал. А теперь старую рану вскрыли, опять придется прикладывать усилия, чтобы избавиться от призраков. И что за байки о таинственной сделке, Лекарстве, каких-то Странниках?.. Впрочем, Алекс всегда отличался буйным нравом, фонтанировал нелепыми идеями. Руки дрожали, не желая успокаиваться, сердце трепыхалось как птица в клетке, а по спине ползали липкие отвратительные мурашки. Комната плыла перед глазами, в нос била навязчивая вонь прогорклого масла и спирта. В попытке успокоиться Игорь включил проигрыватель. Но выставленная на случайный подбор программа словно почувствовала настроение, из динамиков под аккомпанемент хрипения неисправной вентиляции полился голос давно позабытого барда: Ты да я – гости небытия; В забытьи теплоты да под теплом пустоты. Утром рано воды из-под крана, Кляня приближение дня – самой страшной беды. Вот и мы под прицелом войны. Мы ни слова в ответ, мы не слова взаймы. Огоньки сигарет, да в последний раз чай. Полчаса до весны, уходящий трамвай… [4] |