Онлайн книга «Дом ангелов»
|
Прощай, товарищ, ты заслуживал лучшей участи. И тут едва слышный шепот донесся из спального мешка: — Давай, старина, прикончи меня… Антонен вздрогнул как громом пораженный. Он прислушался, уверенный, что ему померещилось. — Я уж давно тебя жду… От изумления он упал навзничь. А тихий голос продолжал: — Я сразу понял, чего ты сюда таскался, почему мне помогал. Я догадался, только не знал когда. Каждый вечер я ждал, что ты придешь. Из спальника показалась всклокоченная голова Фредерика. — Знаешь, что хуже всего на улице? Презрение прохожих. И у тебя оно самое: твоя фальшивая доброта. Ты не первый вьешься вокруг нас. Сними капюшон, смешно на тебя смотреть. Фредерик щелкнул зажигалкой: голова его была наклонена набок, провод еще обвивал шею, точно позорный ошейник. Губы растянулись в смущенной улыбке. — Мы ведь немногого стоим… Он покачал головой. — Я могу притвориться, будто сплю, если тебе станет легче. — Нет, только не это. — Тебе неприятно, если глаза у меня будут открыты? — Ты не понял, я не хотел ничего плохого… Фредерик сощурился, разочарованный ложью. — Ну конечно… Его скептический взгляд доконал Антонена. Он вскочил и, даже не подобрав провод, бросился бежать. Поскользнулся на насыпи, усугубив позор, и скрылся, пряча во тьме свой стыд. До рассвета он бродил по улицам сам не свой. В третий раз за этот год высшая сила помешала его призванию. Он вернулся домой в шесть утра, встретив пьяных гуляк, вывалившихся из ночного клуба, рухнул на кровать и проспал до четырех пополудни. Рабочий день пропал, он боялся гнева Изольды. Он позвонил, сослался на приступ гастроэнтерита; она назвала его безответственным и пригрозила выставить, если он еще хоть раз прогуляет, не предупредив. Не мог же он ей объяснить: «Понимаете, мадам де Отлюс, я хотел задушить бомжа и сдрейфил. У меня из-за этого депрессия!» Ближе к семи им овладела безумная идея. Он загладит вчерашний промах, закончит начатое. Он так загорелся, что даже не прихватил никакого оружия. Ему не терпелось вернуться туда как можно скорее. И вот он пришел, во второй раз за неполные сутки, к мосту с наступлением темноты, молясь, чтобы Фредерик был пьян и уже спал. Но логово оказалось пустым. Бродяга ушел в загул. На этот раз, клялся себе Антонен, он не дрогнет, не купится на его треп, не спасует перед глазами жареного мерлана — он задушит его голыми руками. Он ждал, нетерпеливо потирая руки. Он должен это сделать, сегодня, сейчас. От возбуждения Антонена бил озноб. Он зевнул и машинально забрался в спальный мешок Фредерика. Неодолимая усталость вдруг навалилась на него, и он уснул. А когда проснулся, как от толчка, бродяга сидел рядом и курил; стояла непроглядная тьма, и он видел только тлеющий кончик сигареты. Фредо ухмыльнулся, увидев, как Антонен приподнялся на локте. — А ты упрямый, парень, своего не упустишь! Хуже того: Фредо протянул ему электрический провод, который он забыл вчера. — Валяй, старина, не дрейфь на этот раз. — Но почему? — Ты за дурака меня держишь? Да я сам тебе морду расквашу, если будешь тянуть резину. Давай же, черт тебя дери! Мы ведь правда мразь, все равно что тараканы. Ну же, хоп — и раздавил… Антонен не счел нужным ответить и бессильно откинулся назад. Ему было тепло под этой периной, от которой шел крепкий дух, затхлый, но, в общем, приятный. Окутанный им, как блаженством, угревшись, он снова заснул. Проснулся он только утром. Фредо дремал рядом с ним прямо на земле, укрытый старыми одеялами. С пустой гудящей головой Антонен ушел в «Дом ангелов». Изольда метнула на него гневный взгляд, подозрительно обнюхала, указала на неподобающий наряд и развязанные шнурки. Но ему было плевать. К вечеру его накрыл ледяной ужас. Фредо донесет на него мадам де Отлюс, и она его выгонит. Его убийственные поползновения станут всем известны. Но через два дня Фредо явился как ни в чем не бывало. Он только шепнул ему в коридоре: — Ну что ты телишься? Нервишки у тебя ни к черту, парень… Изольда, проходившая мимо с упаковками минеральной воды, услышала последние слова, остановилась и пожелала узнать, что происходит. Фредерик вспыхнул, точно мальчишка, застигнутый за курением. — Спросите лучше у него, м’дам. — Антонен, ты что-то от меня скрываешь? — Ничего, дурацкое пари… — Какое? — Так, глупость. — Объяснись! Ты же знаешь, что наши отношения с теми, кому мы оказываем гостеприимство, должны быть прозрачными. — Ничего такого, Изольда, правда, уверяю вас. Он не знал, что сказать, как вывернуться. Ничего не шло на ум. — Говори сейчас же! Антонен сглотнул слюну: надо было признаться в несуществующей вине, чтобы скрыть подлинное преступление. Он наспех сымпровизировал: — Мы с Фредо поспорили, кто выпьет литр залпом. Я не одолел и половины, меня вывернуло. — Да нет, м’дам, неправда, врет он. — Да, на самом деле два литра. Он держался за свою неуклюжую ложь, предпочитая ее невозможной правде. Изольда, побледнев, поставила бутылки на стул. — Ты что, с ума сошел? Я поручаю тебе следить за душевным здоровьем неустойчивых людей, а ты с ними напиваешься? Ты, между прочим, не доброволец, ты на жалованье, а это означает большую ответственность. То, что ты сделал, преступно, Антонен. Ты воспользовался слабостью обездоленного, чтобы усугубить его зависимость… Уже удаляясь по коридору, она вдруг развернулась. — …и вдобавок ты проиграл пари! После этого все завертелось очень быстро. Антонен страдал вдвойне: он провалил свой план и лишился уважения мадам де Отлюс. Атмосфера в «Доме ангелов» стала невыносимой. Злобная кампания в прессе, начатая по ту сторону Атлантики и подхваченная французскими СМИ, предъявила Изольде серьезные обвинения: она-де была любовницей многих вождей в Либерии и Сьерра-Леоне во время гражданской войны. Разоблачения, имевшие место на процессе Чарльза Тейлора в Международном уголовном суде в Гааге, а также записи, найденные в бумагах Кристофера Хитченса после его смерти, 15 декабря 2011 года (он продолжал потихоньку собирать о ней сведения), действительно указывали на ее тесные связи с большинством кровавых лидеров той поры. Днем она ухаживала за жертвами, а ночью спала с палачами, покрытыми ритуальными шрамами — великолепными корсарами в банданах, обвешанных амулетами. Она не брала взяток, не прикасалась к окровавленным бриллиантам, как манекенщица Наоми Кемпбелл, однако Богоматерь Трущоб оказалась той еще авантюристкой. Она, в частности, была любовницей Фоде Санко, основателя Единого революционного фронта Сьерра-Леоне и одного из самых беспощадных истязателей. Да, та, кого принимали Папа Римский, Великий раввин Израиля и Патриарх Всея Руси, чье имя регулярно упоминалось Нобелевским комитетом, водила странные знакомства. Ее соперники из «Врачей без границ», «Эммауса», «Социальной помощи» упивались этими гадкими слухами, радуясь, что могут сбить с нее спесь. Но Изольда и эту клевету сумела обернуть себе на пользу. Вместо того чтобы отрицать, она все признала. Да, она уступала этим убийцам, но по принуждению и чтобы спасти от расправы мирных жителей. Она дала интервью в теленовостях на канале TF1, у Клер Шазаль, которое заметили и пустили в эфир почти повсюду. |