Книга Цепной пес империи. Революция, страница 136 – Андрей Гудков

В ответ я предложил всем мягкие условия сдачи – ссылка только лидеров мятежа и огромный денежный штраф всем остальным участникам.

Император прислал мне очень короткое, но емкое послание – небрежный рисунок карандашом: спускаемый с цепи пес. Он сообщил мне, что поставил ультиматум – полное разоружение к полуночи и добровольная сдача. Мы оба прекрасно понимали, что никто не согласится на такие условия. Аврелию надоело пытаться решить дело миром и без крови.

Сейчас Сенат, Ассамблея и Союз промышленников прекратили драться друг с другом и стали активно укреплять позиции. Дворяне и сенаторы опять начали переговоры о союзе.

Но я не собирался давать им время ни на переговоры, ни на создание обороны. Подойдут подкрепления или нет, в десять часов мы начинаем атаку. Полки Харальда уже зашли в город. Несколько групп студентов попытались задержать солдат, но Городская стража их разогнала.

Город притих в ожидании решающего боя…

В камине трещали дрова. Арья и Шеала ужинали, а мне кусок в горло не лез. Подкреплений не было. Связи с моряками не было. По телеграфу каждые полчаса докладывали о продвижении составов с военными, но все они еще были далеко. Императорская гвардия и горцы, ополченцы, полки Харальда, мои бойцы вместе с людьми Серрано – все заняли свои позиции и ждали только приказа для начала атаки.

У входа в порт встали канонерки. Их команды присягнули Ассамблее дворян. Порт был в наших руках, но толку от этого было немного.

Кем меня назовут потомки? Героем и спасителем империи или преступником и убийцей? Хочу я этого или нет, но я уже вошел в историю. А ведь еще недавно я был тайным и практически никому не известным агентом Аврелия. Но вот как-то неожиданно мое старое прозвище стало появляться на страницах газет чаще моего же имени, меня все стали считать правой рукой императора, его личным цепным псом.

– Ты как? – тихо спросила Арья у Шеалы.

– Страшно, – тихо ответила девушка.

– На войне всегда страшно. Сейчас еще ничего, а вот под Риолом мы не раз под обстрел попадали. Тогда было даже не страшно – жутко. – Арья замолчала, невидящим взглядом глядя перед собой. – Щит Маэла прогибается, сам он белый от боли и напряжения. А рядом рвутся снаряды, и их грохот оглушает. И ты даже не боишься, а… ты просто вжимаешься в землю и… молишься…

– Я думала, некроманты не боятся смерти.

– Я и не боюсь смерти. Но это сильнее разума, это просто инстинкт. Маэл, ты будешь ужинать?

– Аппетита нет, – мрачно ответил я.

– Тебе нужно поесть.

Я не ответил. Хватит ли мне сил пойти до конца? Хватит ли уверенности бросить всех в мясорубку уличного боя, не думая о жертвах? Впрочем, выбора-то у меня нет. Через пару минут мне доложили, что все готово для атаки. Осталось только отдать приказ.

– Все решится к утру, – негромко произнес я.

– Что?

– Все решится к утру. Я сделал свой выбор и иду до конца. Шеала, ты можешь уйти, если хочешь. Это не будет трусостью или предательством. В том, что начнется через пару часов, не будет чести. Я буду убивать райхенцев только потому, что они встали не на ту сторону.

Ученица медленно покачала головой.

– Мне страшно, но я не уйду.

Я посмотрел на часы, стоявшие на столе. Время вышло.

– Передайте императору, что мы готовы и ждем приказа! – скомандовал я.

С моря донесся глухой рокот, спустя пару мгновений в отдалении прозвучали взрывы.

– Что это? – удивленно спросила Арья.

– Сэр! – В штаб ворвался один из караульных. – У входа в бухту начался бой! Подошедшие с моря корабли обстреливают канонерки!

Через несколько минут с наблюдательного поста в порту доложили, что в бухту вошел крейсер «Сапфир». За ним шли еще три тяжелых крейсера и военные транспорты.

На этом хорошие новости не закончились. Из предместий Райхена пришел крупный военный отряд. Около пяти сотен бойцов, вооруженных разным оружием и разномастно одетых. Это оказались дворяне, не поддержавшие мятежа Ассамблеи. Возглавлял их граф Жиен Доминик, про которого я уже давно забыл.

Доминик предложил свой план. Он пообещал проникнуть вместе с Шарлем Малькольмом в Ассамблею дворян и убить лидеров мятежа, в том числе и Галла Маерханта.

Рискованный план, но в случае успеха Шарль Малькольм и Доминик получат полную власть в Ассамблее на ближайшие годы. А главное – смогут подчинить себе Дворянскую гвардию.

По сигналу штурм начался одновременно со всех сторон. Внезапно, без обстрелов, бойцы бросились в атаку. Рабочие с ходу заняли передовые позиции наемников Союза промышленников. Здесь сражались мои люди и бойцы Серрано. Они и были главной ударной силой, направленной против промышленников.

Солдаты Харальда также застали врасплох Дворянскую гвардию и заставили отступать. Я придерживал пока наступление на позиции Ассамблеи дворян, чтобы дать время Доминику и Малькольму. Но тянуть время бесконечно было нельзя.

На всех церквях и храмах колокола ударили набат. Везде, где только было возможно, людям зачитывали срочный приказ императора. Городская стража по возможности успокаивала горожан и следила, чтобы никто не ударил в спину наступающим отрядам.

Но, к счастью, нам удалось выиграть главную битву – за умы горожан. В большинстве своем они не поддержали мятежа. Лишь некоторые жители города попытались присоединиться к Сенату или Ассамблее. Большинство поддержало императора, и нам даже пришлось уговаривать людей сидеть дома, отбирая для ополчения только тех, у кого был военный опыт.

Руководить хаосом городского боя, когда больше половины отрядов не имеют связи со штабом, практически невозможно. Я с небольшим отрядом носился прямо по линии наступления, не раз и не два нарываясь на врага, стараясь везде успеть и все проконтролировать лично.

Для разведки я вызвал сильфов и послал их следить за всем вокруг. Они постоянно сообщали мне обо всех изменениях на поле боя. Это сильно помогало, но не всегда. На стороне врага было мало волшебников, но в целом ряде мест моих сильфов прогнали или даже убили.

Мятежники быстро опомнились и пошли в контратаку. В целом ряде мест начались рукопашные схватки. Бои в темноте были особенно жестокими. На всех нашло какое-то ожесточение и ярость. Солдаты с криками «За империю!» или «За республику!» дрались штыками, прикладами, а то и саперными лопатками.

Под бой барабанов и пение волынок начали наступление Лайнарские полки. Горцы неторопливым, но сильным ударом смяли дворян. Кирасиры попробовали было внезапной атакой ошеломить их и заставить отступить, но вместо этого сами умылись кровью. Благороднейшие всадники падали под ноги методично наступавших горцев.

Упорней всего сражались защитники Сената. Здесь наше наступление сразу натолкнулось на грамотную оборону. У отрядов ополчения практически не было шансов пробиться через такую защиту, поэтому тут сразу на первый план вышли полки Харальда и Императорская гвардия. Вместе они медленно, но верно теснили войска Сената.