Книга Не оглядывайся, страница 37 – Дженнифер Ли Арментроут

— А почему?

Я пожала плечами.

— Ему не понравилось, что Рамирез расспрашивал меня, а при этом не присутствовал ни он, ни… адвокат, — я тяжело вздохнула. — Отец думает, что они считают меня подозреваемым номер один.

Брови Карсона сошлись на переносице.

— Что? Ты серьезно?

— Ну да, ведь я была последней, кто видел Касси.

— Но ведь никто не знает, была ли ты там, — возразил он, чем сразу доставил мне облегчение. — Кто угодно мог оказаться с вами. А то, что случилось с тобой и с нею, возможно, вообще никак не связано между собой. Случайное совпадение. Несчастный случай.

— Вот на это-то я и надеюсь, — пробормотала я и добавила уже более решительно: — Что бы там ни было, кто, по-твоему, мог находиться с нами? Если, конечно, это был не несчастный случай.

— Ты хочешь сказать: кто был на озере с вами обеими и кто хотел… причинить Касси боль? — Карсон снова сел на стул и запустил руку в свои взъерошенные волосы. — Господи, Сэм, все так перепуталось, что трудно что-либо предположить.

— Ну так расскажи мне об этом. — В нетерпении я принялась было за ноготь на большом пальце, но обнаружила, что он давно уже обгрызен. — Для меня это может оказаться единственным, что я знаю на эту тему.

Его брови взметнулись вверх.

— Что? Ты? Нет. Это невозможно.

Я скривилась.

— Прежняя Сэм была способна на многое, и, вероятно, поэтому нас с Касси связывала эта странная дружба. Может быть, мы подрались и…

— И что? Ты ее убила? — закатив глаза, Карсон рассмеялся. — Это же невозможно. Ну да, предположим, у тебя даже были такие ужасные намерения, но ты не можешь никому причинить боль. Я не представляю, каким образом ты можешь сделать это. И у меня нет никаких предположений, кто причинил боль тебе.

Это верно, хотя сейчас все доводы Карсона казались нереальными и неубедительными. Я заправила волосы за уши.

— Ну хорошо. Положим, ты раздумывал над тем, кто это мог быть. На ком бы ты остановился?

Он непонимающе уставился на меня.

— Назвать кого-то, кто способен на убийство? Господи, да я вообще не знаю никого, кто мог бы это сделать.

— Это понятно, но если бы тебе пришлось выбирать возможного убийцу Касси, кого бы ты выбрал?

Растерянно заморгав, Карсон отвернулся в сторону.

— Если перечислить людей, которые ее не любили, получился бы огромный список, но убить? Не представляю себе.

— Карсон…

Поворачиваясь ко мне, он чуть слышно выругался.

— Ладно. Это Трей. У них были, прямо сказать, дерьмовые отношения. Ну и еще по крайней мере сотня людей в школе, которые наверняка мечтали разок, а то и два толкнуть ее под автобус.

Я наморщила нос.

— Отлично.

— Послушай, ты ведь не помнишь ее, Сэм. Касси была… Попробую объяснить иначе: она редко вела себя нормально. Ужасно относилась к тем, кто был из бедной семьи, к тем, кто не ездил на роскошных машинах или не проводил лето на яхте. А ведь если вдуматься, поступала она чертовски глупо — потому что у нее самой ничего этого не было бы, если бы не ее дед по матери. К тому же она была манипулятором. — Он подался вперед, опираясь локтями на барную стойку. — Каждый месяц Касси выбирала для себя новую мишень — того, с кем хотела бы дружить, и лишь потому, что у нового избранника было что-то, чего ей не хватало. Она была ласкова и приветлива с ним, а вы, казалось, ничего не замечали или не придавали этому значения. Когда Касси добивалась желаемого, она прилюдно позорила этого человека тем или иным способом. Однажды она заставила всю школу поверить в то, что Сэнди Ричардс — лесбиянка.

Я сидела рядом с Сэнди на истории. Тихая девочка. Она мне нравилась.

— А кому до этого дело, даже если она и действительно лесбиянка?

— Да никому, но Касси представила это так, будто Сэнди буквально одержима ею и прохода ей не дает. Чушь собачья, и я уверен, что половина школы это знала, однако никто не одернул Касси. — Откинувшись назад, Карсон сложил руки на груди. — Потому что никто не пожелал выступить против тебя — ведь все знали, свяжись они с Касси, они свяжутся с тобой.

Я снова почувствовала, как мои легкие сжимаются.

— Почему ты думаешь, что Касси была такой?

— Да я не думаю, я знаю это, черт возьми, она… она все портила. — Карсон снова повернулся ко мне, желваки его заходили. — Напивалась на всех вечеринках… потом начинала вдруг рыдать, на всех бросаться. Трей говорил, что это из-за ее отца, но кто знает, так это или нет.

Из-за отца? Я припомнила, что ее отец был указан на ее листе посещаемости. А затем я спросила о том, о чем, скорее всего, не должна была спрашивать.

— А почему я так поступала?

Он снова заморгал, после чего его глаза расширились.

— Господи, Сэм, я бы хотел это знать, но, к сожалению, не знаю. Твои родители добры к тебе, да и Скотт тоже. Но несмотря на это, даже ты изменилась, когда начала близко общаться с Касси. Хотя ее тоже нельзя во всем винить. Ты сама принимала решения.

— Я знаю, — согласилась я, опуская глаза. — Мы с Касси были ужасной парочкой, верно?

Он глубоко вздохнул, а когда я подняла на него глаза, задумчиво смотрел в окно.

— Да, было странно видеть, как два человека, спевшись, стараются выставить напоказ самое худшее, что есть в каждом из них. Если у вас было что-то против кого-то, вы ловко использовали это в своих интересах. Вы не щадили даже тех, кто вас поддерживал… Поэтому найдется немало людей, у которых есть все основания не любить вас. Но навредить вам физически? Это уже совсем другое дело.

Меня охватил стыд, жгучий, словно кислота. Я зачерпнула последнюю ложку растаявшего мороженого, жалея, что не могу удержать рот закрытым. Карсон, посмотрев на меня, негромко засмеялся.

— В чем дело? — спросила я, бросая ложку в креманку.

— Ты очень красиво украсила мороженым подбородок.

— Правда? — Я вытерла подбородок салфеткой. — Теперь порядок?

Покачав головой, Карсон потянулся через барную стойку и провел большим пальцем под моей нижней губой. У меня перехватило дыхание. Его большой палец замер в уголке моего рта, а остальные пальцы обхватили мой подбородок. Они были мозолистыми, и сквозь мою нежную кожу через все тело прошел электрический заряд. Наши взгляды встретились: я ждала, когда он уберет руку, — ведь этой капельки мороженого уже не было на моем подбородке, но его рука оставалась на прежнем месте.

Более того, его палец чуть сдвинулся, и теперь его подушечка двигалась уже вдоль моей губы. Я вздохнула, но воздух, не дойдя до легких, испарился. Пьянящая горячая волна захлестнула меня.

— Еще мороженого? — спросила я, с трудом справляясь с дыханием.