Онлайн книга «Царское дело»
|
И на него накинулись! Били очень крепко, но через полушубок получалось мягко. Маркел упал на пол, свернулся калачиком, прикрылся локтями. А эти продолжали бить. Теперь они били уже ногами. Но били не насмерть, заметил Маркел, значит, сейчас уймутся. Так оно и случилось. Кто-то велел, что хватит, и бить перестали. Но Маркел лежал не шевелясь. — Вставай, скотина! — громко сказал тот же голос, который говорил, что хватит. Маркел поднялся на карачки, поискал в темноте шапку и надел ее. — Вставай! Маркел встал и осмотрелся. В горнице было темно, только теплились лампадки. Маркел никого не рассмотрел, он только слышал, что дышат с разных сторон. — Да что вы, православные, — примирительно сказал Маркел, — белены объелись? Чего, как псы, кидаетесь? — Попридержи язык! — ответил опять тот же голос. — Будут тебе еще и псы. Вот ты тогда поскалишься! Маркел неслышно усмехнулся. Глаза его уже привыкли к темноте, и он видел перед собой большое белое пятно, а по бокам еще пятна. Ага, подумал он, вот это кто: стрельцы из дворцовой сотни, белохребетники! И поэтому сказал: — А где ваш Степан Варфоломеевич? Чего он сам не пришел? — Некогда ему с тобой возиться, — ответил все тот же голос. А Маркел подумал: значит, угадал, значит, это и в самом деле белохребетники. Но дальше он подумать не успел, потому что этот старший из стрельцов уже спросил: — А где Трофим? — Какой Трофим? — переспросил Маркел. — Илья! — громко сказал старший стрелец. Илья (так надо понимать) ударил — и Маркел упал. На него сразу насели и начали бить остальные. Но по лицу почти не били, а больше по бокам. Значит, не хотят убить, опять подумал Маркел, значит, я им живой нужен и видный, чтобы было, что кому показывать. — Стой! — велел старший стрелец. Маркела перестали бить. Старший опять спросил: — Где Трофим? — По делам пошел, — ответил Маркел, отхаркиваясь кровью. — По каким делам? — А то он мне будет объяснять! Сказал: «Иди домой!» — и я пошел. — Илья! Илья ударил в бок. У Маркела брызнуло огнем в глазах, и он упал лицом в пол. Его начали трясти за волосы. Он понемногу очнулся. — Куда пошел Трофим? — спросил старший стрелец. — К одной бабе, — ответил Маркел, задыхаясь. — К какой? — Я ее не видел, — ответил Маркел. И вдруг закричал: — Побойтесь Христа, православные! Я здесь в первый раз! Я никого не знаю! Мало ли у вас здесь баб… — Илья! Илья еще раз ударил. Маркел упал и умер. Но полежал и очнулся. — Как эту бабу звать? — спросил старший стрелец. — Марья, — ответил Маркел. — А какая Марья, я не знаю. Только убери Илью! — Илья! Илья ударил несильно, но хитро, Маркел не умер, а его всего скривило, и ему стало нечем дышать. И еще глаза из орбит вылезли. И язык уперся в пол, а пол был грязный. Эх, почему-то подумал Маркел, надо было соседку позвать, она бы пол вымыла, поскоблила даже, давно его пора скоблить… И тут он опять умер. Когда же Маркел опять очнулся, то он уже лежал на спине, в горнице горел огонь, было светло, и над Маркелом сидели стрельцы. — Вот что, холоп, — сказал старший из них, — молись Богу за Филиппа. — А кто такой Филипп? — спросил Маркел. — Филипп — это я, — сказал старший стрелец. — Надо бы тебя совсем убить, до смерти, но я пожалел. Да и еще Ефрем за тебе просил, уже не знаю, за что. А за Трофима Ефрем не просил! Так ему и передай, когда вернется. И чтобы к лопарю больше не лез, скажи. Если убили лопаря, значит, так было надо. И если Гриша удавился, значит, он тоже так хотел. Запомнил? Маркел кивнул. Филипп усмехнулся и добавил: — Лопарь — колдун. На царя наколдовал, и царь преставился. И лопаря за это зарезали. И что, это все, что ему за это причитается? Да я бы его еще на мелкие клочья разорвал, и сжег бы, и пепел по ветру развеял, а душу его черную, поганую в дерьме утопил бы! А его только ножиком пырнули. Значит, пожалели, как тебя. Маркел молчал. Филипп улыбнулся и спросил: — Когда вы от Гриши вышли, то куда дальше пошли? — К девкам. — К каким девкам? Маркел улыбнулся и начал облизывать губы. — Илья! — громко велел Филипп. Илья кинулся к Маркелу. Маркел быстро-быстро зачастил: — Я не знаю, как это место называется! Это в царевом дворце, идти нижним этажом, после сойти в подвал, за рундуком, возле поварни, там не было стрельцов, там просто сторожа… — А девки как? — спросил Филипп. — Девки как девки, — ответил Маркел. — И он сейчас опять туда? Маркел кивнул. — А ты чего? — А он мне велел здесь сидеть и ждать, а то вдруг кто станет его спрашивать, тогда сказать, что он у Марьи. — Илья, — приказал Филипп врастяжку. Илья склонился над Маркелом и начал выворачивать ему руку. Маркел крепился, как мог. Илья аж вспотел. — Клим! — вдруг сказал он. Один из стрельцов ударил Маркела под ребро. Маркел охнул и расслабился — и Илья завернул ему руку! Маркел тихо завыл от боли. — К кому? — спросил Филипп. — К Марье, — ответил Маркел. — К кому? — К ней. К Марье. — К кому?! — К ней… А дальше уже не было дыхания, Маркел молчал. — Отпусти, — велел Филипп. Илья отпустил руку. Рука не двигалась. Илья уложил ее туда, где ей должно было лежать. Маркел тяжело дышал. — Я ухожу, — сказал Филипп, — и ты пока живи. Но если я узнаю, что ты мне сбрехал, то я опять к тебе приду. И к Трофиму тоже. Так и скажи Трофиму: пусть ждет Филиппа. А князю Семену ничего не говори, а то он начнет за вас заступаться и только беды себе наделает. Тут Филипп встал с колен, поправил шапку, посмотрел на лежащего на полу Маркела… И вдруг спросил: — Или ты, может, одумался? Может, чего вспомнил? Говори, пока не поздно. Маркел молчал. — Ну, как знаешь! — недобрым голосом предупредил Филипп. — Ты сам себе это выбрал. — И велел своим: — Пошли! Они все вышли из горницы, за ними ляпнула дверь. Потом их шаги простучали по лестнице, проскрипели по двору и стихли. Маркел перевернулся на бок и сел, прислонившись спиной к лавке. Правая рука была как неживая. Как же я теперь нож возьму, в сердцах подумал Маркел, а если и возьму, то разве в кого пырну? Да только если в спящего, а это великий грех. Подумав так, Маркел повернул голову к иконам и прочитал про себя Отче наш. Лампадка возле Спаса дрогнула. Тогда Маркел еще раз прочитал, но теперь уже вслух. Руке стало легче, он ее немного поднял и даже кое-как перекрестился. Вот так, подумал он и улыбнулся, Господь помог, еще раза три прочту, и рука совсем поправится, и можно будет и за… |