Книга Янтарь и Льдянка. Школа для наследников, страница 50 – Дарья Снежная

А затем Янтарь развернулся и резко дернул меня, вынуждая идти за собой.

— Она все равно никогда не будет твоей. Она тебя ненавидит! — выкрикнул вдруг Риан ему вслед.

Мне захотелось затопать ногами и закричать, что они оба идиоты и мне никто не нужен, пусть оставят меня в покое и перестают дергать туда-сюда, втягивая в свою давнюю вражду. Но один взгляд на застывшее лицо и ледниковый холод в глазах лишал способности издавать вообще какие-либо звуки, а уж тем более связно выражать мысли.

— Ты ошибаешься, — отчеканил Янтарь, на мгновение остановившись в дверях. — Она будет моей. Женой.

За нашими спинами в стену оранжереи с бешеным ревом врезался огненный шар. Раздался дикий грохот и звон лопнувшего стекла. Янтарь даже не обернулся, только еще сильнее стиснул мою руку и ускорил шаг.

— Отпусти! — опомнилась я через несколько десятков шагов, пытаясь вырваться.

— Нет, — ответил Янтарь, не поворачивая головы.

— Куда ты меня тащишь? — я невольно услышала в своем голосе истерические нотки.

— В твою комнату. — В отличие от меня он был невозмутим, как ледяная глыба. Ледяная глыба с заточенным внутри адским пламенем. — И прямо сейчас лучше помолчи.

Я хотела возмутиться, но благоразумие в кои-то веки взяло верх. Янтарь меня пугал. И я впервые в жизни не могла предугадать, как он себя поведет в следующую минуту.

В комнату он меня буквально впихнул, отпуская локоть. Я невольно сделала несколько шагов вперед и едва удержала равновесие.

— Ты не выйдешь отсюда до завтрашнего дня.

— Что? — Я развернулась, не веря своим ушам. — Как ты смеешь?

— Как я смею? — вкрадчиво поинтересовался он. — Я предупреждал… просил тебя держаться от него подальше. Ты все это время отказывалась выходить из комнаты, опасаясь покушений, а потом убежала демон знает зачем с малознакомым гвардейцем! Не говоря уже о том, за чем я вас застал! — его голос постепенно набирал обороты.

— Малознакомый?! Он спас мне жизнь! И не раз! — Я в свою очередь тоже сорвалась на крик, чувствуя, как на глазах начинают скапливаться злые слезы незаслуженной обиды. О чем он вообще подумал и какое право имеет кричать на меня? Да еще и запирать меня в комнате! — Он сказал, ему нужна помощь, я понятия не имела, что… да и какое тебе дело?! Я могу сама выбирать, кому доверять, а кому нет! И с кем и когда мне встречаться! И не тебе мне указывать, когда ты сам марионетка в руках папаши. А Риан, он…

— Не смей упоминать при мне это имя! — Янтарь рявкнул так, что, казалось, даже стекла задрожали.

Слезы одна за другой покатились по щекам, как я ни пыталась их удержать. Меня ни капельки не тронуло признание гвардейца, только огорошило. Он нравился мне, но я ни мгновения не задумывалась о том, чтобы ждать чего-то большего, воспринимая его как друга. А вот реакция Янтаря потрясла. Почему он так разъярился? И словно в ответ на эту ярость во мне тоже поднималась волна злости.

— Ненавижу тебя, — прошептала я. Ладони закололо иголочками льда, магия начинала выходить из-под контроля, но это волновало меня сейчас меньше всего. — Ненавижу твоего отца. Ненавижу этот дворец и всю Империю. Оставьте меня в покое!

— Анаис, — словно что-то почувствовав, Янтарь сам неожиданно успокоился и шагнул вперед, примирительно поднимая руку, но меня уже было не остановить.

— Уходи. Видеть тебя не могу. Убирайся! — Вслед за последним выкриком вылетел целый рой ледяных стрел.

Я даже успела слегка испугаться. Их было так много, что мне показалось — все их остановить просто невозможно, и спустя мгновение в моей комнате вместо Янтаря окажется его труп. Но я, как и прежде, недооценила мага. Его фигуру охватило слепящее глаза пламя, такое сильное, что те стрелы, которые могли в него попасть, растаяли в воздухе, а остальные смертельным градом врезались в стены, сдирая обивку, круша вазы и картины.

После оглушающего грохота в комнате повисла столь же давящая на уши тишина. Янтарь зачем-то пнул осколок, который с легким звоном пропрыгал через всю комнату, а затем вышел, так громко хлопнув дверью, что со стен рухнули остатки картин.

Я без сил упала на кровать, сжалась в комок, прижимая к себе подушку, и глухо разрыдалась.

Я сама не заметила, как бесконечные, душащие рыдания перешли в сон, но, когда открыла глаза, на улице уже стемнело. В высокие окна ярко светила луна, окрашивая всю комнату в синие тона и расчертив ее длинными полосками теней. Нестерпимо болела голова. С трудом сосредоточившись, я прочитала нужную формулу, дополнив ее пассами, и по комнате словно летний ветерок прошуршал, зажигая многочисленные свечные фитильки. Теплый желтый свет разогнал сумрак, высвечивая белоснежный циферблат: семь вечера.

Поднявшись, я медленно подошла к туалетному столику, чувствуя, как под подошвами туфель хрустят осколки, опустилась в кресло, запуская руки в волосы. Из зеркала на меня смотрела сумасшедшая на вид девица, с покрасневшими глазами и растрепавшейся прической. Я протянула руку и дернула за шнурок колокольчика.

Тая явилась спустя пару мгновений, будто караулила под дверью и выждала несколько секунд за ней лишь для приличия. Или я провалилась в какое-то очередное беспамятство? Я видела в отражении, как девушка прижала ладонь к губам, сдерживая изумленное оханье при виде царившего в комнате хаоса.

— Причеши меня, — я сама не узнала своего голоса, прозвучавшего таким приказным тоном, которого я раньше никогда себе не позволяла. — И потом прибери здесь.

— Слушаюсь, ваше высочество. — Горничная поспешно приблизилась.

Я закрыла глаза и откинулась на спинку стула, чувствуя, как умелые пальцы ворошат пряди, выпутывая застрявшие шпильки. Тая словно прочитала мои мысли, ненавязчиво массируя голову и избавляя от боли. И вместо того чтобы соорудить очередной шедевр с кучей стягивающих волосы заколок, ограничилась свободной косой, закрученной в пучок на затылке.

— Спасибо, — совершенно искренне произнесла я, чувствуя легкий укол вины за слишком резкий приказ.

Тая только ободряюще улыбнулась в ответ.

Я поднялась и подошла к двери. Помедлила несколько мгновений, а затем решительно взялась за ручку.

Стоило мне ее распахнуть, как навстречу тут же шагнули два бело-красных мундира, загораживая проход. Я смерила их презрительным взглядом с ног до головы, и гвардеец тут же произнес почти виновато:

— Простите, ваше высочество, но у нас приказ не выпускать вас.

— Я иду к Императору, — известила я его ледяным тоном. — Можете меня сопровождать, если вам угодно.

Гвардейцы едва заметно облегченно выдохнули. Сопровождать — это почти то же самое, что не выпускать. А им меньше всего хотелось ввязываться в ссоры между двумя высокородными особами.

Насколько я успела изучить дворцовые порядки, в это время Император обычно занимался разбором документов в присутствии канцлера, поэтому я уверенно направилась к его любимому Зеленому кабинету.