Книга Десять маленьких вдохов, страница 23 – К.-А. Такер

Бена понесло в сторону намеков, и я перестала его слушать. Просто, чтобы преподать ему урок, я удивила его ударом с разворота. Он заворчал, когда груша врезалась ему в бедро.

«Рассматривай это как свой первый урок. Заткнись. Не разговаривай со мной, пока я тренируюсь».

Следующие пятнадцать минут я отрабатывала приемы, а Бен кое-как справлялся с поддержкой. Если он и говорил что-то, я не слушала.

Я сосредоточилась на последовательности, которая толкала меня вперед, нанося удары снова и снова, выпуская всю свою ярость с каждым броском.

Три пьяных идиота.

Три убийцы, отнявшие мою жизнь.

Раз. Два. Три.

Наконец я выдохлась, уперлась руками в колени, чтобы отдышаться.

– Господи, Кейс, – я подняла взгляд и увидела изумление на лице Бена. – Я никогда не видел, чтобы кто-то был настолько собран во время раунда. Ты словно Иван Драго. Тот русский, который…

Я перебила его, цитируя с фальшивым русским акцентом фразу из «Рокки 4».

– Если он умирает – он умирает. – Еще один любимый фильм папы.

Бен покачал головой, удивленно выгнув брови.

– Ты о нем знаешь.

– А кто не знает? – Я снова не смогла сдержать смешок. Вскоре мы оба смеялись, и я подумала, что все-таки Бен – не такая уж и напыщенная задница.

Мимо нас прошла высокая фигура, и все мои защитные латы рассыпались.

Трент.

Мой смех умер, а все следы беззаботности исчезли. Я схватила бутылку с водой и стала пить большими глотками, чтоб хотя бы попытаться спрятать свою реакцию от Бена, мои глаза неотрывно следили за Трентом, который бросил на пол свои вещи рядом с пневмогрушей и потянул за воротник толстовку, стягивая ее.

«Какого черта он здесь делает? В моем зале? Это мой… Твою ж…» Струйка воды сбежала по моему подбородку, я вытерла ее предплечьем, заодно придерживая челюсть, чтобы не отвалилась при виде тела, облаченного в белую майку. Он встал спиной, ни разу не глянув в мою сторону, и начал наносить удары по пневмогруше с поразительной точностью. Словно был хорошо натренирован. Я с минуту завороженно следила за его движениями, немного расстроившись, что он не узнал меня, хотя и не заслуживала его внимания.

Может быть, он не знал, что я здесь.

Сомневаюсь.

Черные чернильные изгибы выглядывали из-под его майки. Что бы там ни было, рисунок был большим – от одной лопатки до другой. С каким бы удовольствием я стащила эту майку и изучила его татуировку, а он бы лежал, растянувшись, на моей постели.

– Мне кажется, я видел этого парня у «Пенни», – заметил Бен. Значит, он заметил, как я пялюсь на Трента. Прекрасно.

– У тебя к нему что-то есть? – холодно поддразнила я.

– Нет, но слышал, что у кого-то есть. – Невозможно было упустить намек, прозвучавший в его голосе.

«Шторм! Черт!»

– Он – мой сосед. Все.

– Уверена?

– Ага. Я ни к кому ничего не испытываю. К тебе это тоже относится.

Я ударила свою грушу.

Бен попытался скрыть усмешку.

– Не собираешься тогда подойти и поздороваться с соседом?

Я ответила ему ударом с разворота. Бен наконец-то понял намек и нырнул за грушу. Больше он о Тренте не упоминал.

Я старалась как могла, чтобы завершить второй раунд, но не могла сосредоточиться, а все из-за этого притягательного парня, барабанящего по груше в другой части зала. Я добросовестно старалась не смотреть, но постоянно ловила себя на том, что то и дело поглядываю в его сторону.

Обернувшись в сотый раз, я увидела, как Трент вытирает пот со лба краем своей майки, и его идеальные восемь кубиков пресса. Я резко вдохнула, временно парализованная, пульс, кажется, зашкаливал…

Что-то резко хлопнуло меня по пятой точке.

– Ой! – вскрикнула я и обернулась к дьявольски усмехающемуся Бену с полотенцем в руках.

– Ты что, только что хлопнул меня по заднице своим полотенцем? – прорычала я.

Кажется, мой гнев его не впечатлил. А вот удар по ребрам еще как. Он со стоном сложился пополам.

– Надеюсь, оно того стоило, козел.

Я наклонилась, чтобы подобрать свои вещи, а когда выпрямилась, встретилась взглядом с Трентом. На его лице не было никаких эмоций, а вот глаза… Даже на расстоянии я видела в них мир решительности, боли и гнева.

Он знал, что я была здесь. Он знал все это время.

Он долго смотрел мне в глаза, потом повернулся спиной и снова начал бить по груше, и внезапно я почувствовала себя этой самой грушей, клонящейся под ударами вины.

И боли. Мне на самом деле стало больно за Трента.

Все. С меня хватит.

Я пронеслась прочь к женской раздевалке, ни слова не сказав Бену. Полчаса я сидела на деревянной скамейке – в тесной, темной комнатушке с двумя душевыми кабинками – и пыталась похоронить все нежеланные эмоции, выцарапывающие себе путь из колодца. Зачем ему понадобилось прийти сюда? Почему в этот зал? Он меня преследует? Я знала, что это единственный специализированный зал в этой части города, так что если он – тренированный боец, то конечно, где ему еще быть. Но все же…

Я привыкла все контролировать. Я боролась за свое оцепенение, проживала так день за днем, и меня все устраивало. До настоящего момента. Теперь в мою жизнь вмешался Трент, и я не могу сконцентрироваться. У меня поехала крыша, я борюсь с внутренним желанием оттолкнуть его и подпустить ближе, я слишком часто думала о нем. Одна мысль о Тренте разжигала во мне желание, какого я не испытывала с момента последнего случайного знакомства два года назад. Только на этот раз желание в тысячу раз более сильное, неутолимое, жгучее. Я раскачивалась вперед-назад, держась за голову. «Я не хочу этого. Не хочу. Не хочу…»

В дверь тихонько постучались. Надежда прорвалась, как вода сквозь сломанную дамбу, и я поняла, что я очень хочу, чтобы это был Трент. Я не могла сдержаться. Я хотела этого. Хотела его. «Пожалуйста, пусть это будет…»

За дверью с раскаивающимся видом стоял Бен. Меня захлестнуло разочарование.

– Ты в порядке? Извини, я, возможно, ударил тебя сильнее, чем должен был, но ты слишком уж замечталась.

Я не ответила. Адреналин стремительно несся по венам, сердце бешено колотилось, а разочарование накрыло меня. Я посмотрела в лицо этому милому, искреннему парню, который стал привлекательным в этот самый момент. Правильно это или нет, разрушительно или нет, я вцепилась в Бена и втащила его в раздевалку. Он не сопротивлялся, но судя по его медлительности, совершенно не понимал, что происходит. Я втолкнула его в душевую кабинку и закрыла за собой дверь.

– Раздевайся. Не трогай мои руки.