Книга Сказки времен Империи, страница 73 – Александр Житинский

— В чем именно, Виктор Сергеевич?! — крикнул Борменталь.

— Знаем в чем, Дмитрий Генрихович! — довольно дружелюбно отозвался участковый.

Омоновцы и митингующие уже готовы были вступить в ритуальную схватку, как вдруг с заснеженного склона, вздымая снежную пыль, как солдаты Суворова в Альпах, скатилась со звонким лаем огромная стая бродячих собак голов в триста. Впереди ехал по склону, придерживая шапку, Василий Дружков. Он был в борменталевском ватнике, надетом на свой единственный костюм.

Дурынышцы, не готовые к такому повороту событий, отвлеклись от схватки и уставились на стаю, которая бодрой рысью помчалась к магазину. Василий бежал в середине, окруженный бывшими однокашниками, и не отставал от них.

Зрелище было настолько красивым, что демократы и омоновцы отложили свои дела и, как и жители деревни, уставились на отряд бродячих псов. Однако через мгновенье в рядах милиции началась паника, ибо в скользящем махе собак угадывалась опасность, и омоновцы, толкаясь щитами, поспешили к автобусу, где и укрылись во главе с начальством. Митингующие тоже было смешались, но Борменталь стоял неколебимо, видя в своре Василия и чувствуя, что он там главный.

Стая сбавила ход, перешла на шаг и, окружив магазин, смешалась с митингующими, точнее, поглотила их, поскольку собак было несметное количество. Псы уселись на снегу и задрали морды.

— Здрасьте, Дмитрий Генрихович! — поздоровался Дружков с Борменталем.

— Василий, ты где пропадал три дня? Мы с ног сбились! — напустился на него Борменталь.

— Щас скажу, — улыбнулся Василий.

— Вась, ты прямо как Маугли, — Алена показала на стаю.

— Маугли? Это профессия или должность? — серьезно спросил Дружков.

— Скорее, должность. Правда, Алена? — засмеялся Борменталь.

— Митинг продолжается! — объявила Марина собакам. — Кто хочет выступить?

— А вот я и выступлю, — деловито сказал Дружков и пошел к крыльцу. Псы провожали его преданными взглядами.

— Люди! — обратился Василий к дурынышцам. — Я про политику не буду. Я в ней не понимаю. У меня несколько объявлений. Объявление первое: собачье-охранному кооперативу «Фасс» требуются проводники. Оплата по соглашению… Объявление второе. Люди! Подкормите псов, будьте людьми! Им работать, деньги зарабатывать для вас же… Не исключена валюта.

Марина, дотоле глядевшая на Дружкова с полным непониманием, очнулась и выхватила у него из рук воображаемый микрофон.

— Граждане! Мы не дадим увести себя в сторону! У нас политический митинг, а не собрание коммерсантов. Нас не интересуют, извините за выражение, собачьи кооперативы! Я предлагаю…

Но ее голос утонул в громком осуждающем лае собак. Василий поднял руку, и лай смолк.

Марина пошла пятнами по лицу.

— Кто за нашу резолюцию, прошу поднять лапы… Тьфу ты, руки! — чуть не плача, закончила она.

Все митингующие подняли руки вверх. Несколько собак подняли вверх правые лапы.

— Видите, у нас тоже плюрализм, — хитровато прокомментировал Василий.

Дурынышцы попрятались за заборами. Автобус с милицией и председателем взревел мотором и унесся по направлению к райцентру.

Слух о том, что в Дурынышах организовался собачий кооператив во главе с бывшим Дружком, мигом облетел район, вызвав энтузиазм местных бродячих собак и панику среди жителей. Теперь в Дурынышах, где и так было много бродячих псов, от собак не стало спасения. Длинные и терпеливые их очереди выстраивались с утра у здания бывшего клуба, арендованного Василием под офис кооператива. Председатель поселкового Совета Фомушкин соблазнился деньгами, не учтя общественного мнения. Собаки вступали в кооператив стаями. Проводников среди местного населения найти не удалось, поэтому в Дурыныши зачастили городские, работающие по найму. Они надевали членам дружковского кооператива намордники и на коротком поводке везли в город, где собаки, науськанные Дружковым, несли службу по охране других кооперативов, малых и совместных предприятий, а также квартир. Спрос на кооператоров Василия был бешеный, соответственно, и плата немалой. После того как услугами Дружкова стали пользоваться иностранные представительства, у кооператива «Фасс» появился валютный счет и Василий купил «мерседес», вызвав дополнительное озлобление дурынышцев.

Тучи над Дружковым сгущались. В конце февраля произошла следующая серия эпизодов.

Борменталь с коллегой Самсоновым в ординаторской занимались анамнезом больного, искусанного кооператорами Василия, после того как больной пытался из экспериментальных побуждений скормить группе кооператоров отравленную кашу. Больной Пандурин, известный местный алкаш, сидел на стуле и давал вязкие показания, а оба доктора записывали.

— Таз им принес полный, крысиного яду туда сыпанул зверюгам… А они почуяли носами и… — Пандурин задрал штанину и показал искусанную ногу.

— Противостолбнячную сыворотку, немедленно, — распорядился Самсонов, адресуя указание Дарье Степановне.

— Уж кончается. Не первый случай, — сказала она.

— Дразнить не надо животных, — сказал Борменталь.

— А я и не дразнил, — сказал Пандурин. — Но я его, гада, пристрелю. Сукой буду.

Больного увели на укол. Самсонов закурил.

— Однако ваш эксперимент дорого обходится обществу… — заметил он язвительно.

Не успел Борменталь возразить, как в ординаторскую несмело ступил участковый Заведеев с бумагами в руках.

— Дмитрий Генрихович, так что показания снять, если можно… — проговорил он. — С глазу на глаз.

Коллега Самсонов, пожав плечами, удалился.

Участковый выложил перед Борменталем бумагу. Это была типовая форма № 9 для прописки.

— Я Дружкова прописать должен… И паспорт выдать. Все сроки прошли.

— Но вы же знаете, что я здесь ни при чем. Василий живет у себя в конторе. Мы с ним и видимся редко, — сказал Борменталь.

— В конторе прописать не могу. Нежилой фонд. Он сам здесь ваш адрес указал, — участковый ткнул в бумагу.

— Ну тогда прописывайте, в чем же дело… — с неохотой сказал Борменталь.

— Да как же, как же?! — заволновался участковый. — Мало того, что свидетельства о рождении нет, это бог с ним, наука жертв требует. Но посмотрите, что пишет, подлец!

Борменталь вгляделся в листок. В графе «национальность» стояло — «собака», в графе «место работы, должность» — «Кооператив “Фасс”, маугли».

— Что это за маугли такое? Сумасшедший он, Дмитрий Генрихович. Надо его засадить. Вы бы потолковали с Марком Натановичем.

Марк Натанович был районный психиатр. Борменталь представил себе разговор с психиатром по поводу умственных способностей собаки и тяжело вздохнул.

— Это не все еще, — участковый перевернул страницу. — Вот. Сведения о родственниках. Отец, мать — прочерк. Брат — Борменталь Дэ Гэ…