Онлайн книга «Взорвать "Аврору"»
|
Пару раз Владимир встряхнул головой, чтобы отогнать сон. На набережной у Академии художеств в этот летний день было настоящее столпотворение. По мостовой с пением народного гимна медленно двигалась многотысячная толпа, над которой колыхались трехцветные российские флаги, иконы, портреты Николая II. В толпе рядом шли рабочие, мастеровые, студенты, гимназисты, штатские господа разных возрастов, дамы и барышни. Чуть в стороне, у сфинксов, стояла, отдавая честь звучащему гимну, небольшая группа юнкеров Владимирского военного училища. Среди них был и Владимир Сабуров. Когда толпа проходила мимо, от нее внезапно отделился полный благообразный господин в летнем пальто и дорогой модной шляпе «борсалино», с трехцветной лентой в петлице, и стремительно бросился к юнкерам. – Господа юнкера, позвольте выразить вам свою благодарность! – заговорил он бархатным, хорошо поставленным голосом университетского преподавателя. – От лица всего русского народа! За то, что вы выбрали столь тяжкий крест в дни испытаний!.. Вы – соль земли Русской! – Он обернулся к замершей толпе и воскликнул с пафосом: – Господа, через четыре месяца эти богатыри сломают шею ненавистным тевтонам и напоят своих коней из Одера, Шпреи и Рейна!.. Да здравствует наша армия, да здравствуют будущие господа офицеры! – Качать юнкеров! – крикнул высокий молодой рабочий, шедший с портретом императрицы. – Ур-р-ра!!! – подхватили участники демонстрации, бросаясь к юнкерам. Те растерянно переглянулись. Десятки восторженных рук подхватили будущих офицеров и те, роняя фуражки, полетели к небу… Демонстрация удалилась в сторону университета. Юнкера, хохоча, приводили в порядок форму и делились впечатлениями, когда Владимира Сабурова окликнули по имени: – Владимир Евгеньич! Он обернулся. Перед ним стояла девочка-подросток лет четырнадцати, одетая явно в свое лучшее платье. Юнкера начали весело перешептываться. Сабуров с недоумением вглядывался в девочку, пытаясь ее узнать. – Простите?.. – Это вы простите, Владимир Евгеньич. Я просто от самого училища за вами иду. И вот нагнала… у сфинок. Я видела, как вас качали. – Простите, я вас что-то не узнаю, – улыбнулся Сабуров. – Еще бы! – хмыкнул плотный высокий юнкер с жизнерадостным румянцем во всю щеку. – Куда там всех барышень на деревне упомнить! Юнкера расхохотались. – Я Даша Скребцова, дочь Павла Лукьяновича, – не обращая внимания на смех, продолжала девочка. – Мы возле старой мельницы живем в Сабуровке… – А, ну это меняет дело! – продолжал ёрничать плотный юнкер. – Сабуров, познакомите с тестем Лукьянычем? – Послушайте, заткните фонтан, Епишин, – быстро выговорил Владимир. Юнкера прекратили смеяться и отошли на несколько шагов. Сабуров неопределенно заулыбался. – Ну конечно же… Даша. У тебя еще старший брат есть, Петя… – Ага, – кивнула Даша обрадованно. – Младший. Митя. – Да, извини, – смутился юнкер. – А… что ты в Петербурге делаешь, Даша? – А я вместе с батей приехала… и пошла вас искать, Владимир Евгеньич. Я хотела вам сказать – не ходите на войну. Сабуров покраснел и усмехнулся. – Вот-те раз! Это почему же? – Я ужасть как не хочу, чтобы вас убило, – чуть слышно произнесла девочка, заливаясь краской. Владимир закашлялся. – М-м… а кто ж тебе сказал, Даша, что меня убить должны? Вместо ответа девочка неожиданно бросилась бежать. Владимир растерянно затоптался на месте, не зная, то ли догонять ее, то ли нет. – Даша, меня не убьют! – крикнул он ей вслед. – Не убьют, слышишь? Можешь спать спокойно! И вообще война скоро кончится! Его неслышно окружили однокашники. Плотный юнкер хлопнул Сабурова по белому погону: – Ну вот, заморочил барышне-крестьянке голову, а потом говоришь – можешь спать спокойно!.. Что, летний роман гимназических времен? – Да нет, – Владимир смущенно пожал плечами. – Она из нашего имения. Смешная девчонка… – А-а-а, – разочарованно протянул юнкер. – Ну, тогда ты можешь спать спокойно. Юнкера снова расхохотались. Теплый летний ветер принес откуда-то оркестровую мелодию нового марша «Прощание славянки»… Вагон сильно тряхнуло на стыке. Владимир резко вздрогнул, открыл глаза. За окнами заметно посветлело. А в дверях вагона стояли двое в форме линейного транспортного отдела ГПУ. Внутри Сабурова все мгновенно захолодело, хотя он был уверен в своих документах. Но что-то подсказывало – именно сейчас и начнутся его неприятности… Он пристально рассматривал чекистов. Старший по званию – по одному «кубарю» в петлицах – лет тридцати на вид, был довольно симпатичным, с живым русским лицом, глубокими синими глазами, небольшими усиками, словно прилипшими к верхней губе. Его облик почему-то показался Сабурову смутно знакомым. А вот второй чекист, напротив, типичный «ванёк» – приземистый, с туповатой незапоминающейся физиономией, сонными и злыми глазами. Оба были вооружены наганами в кобурах, на поясе у старшего висела шашка. На обоих были черные буденовки, сразу отличавшие «транспортников» от других чекистов. ГПУшники не обращали внимания на Владимира. Они склонились над пьяненьким мужичком и упорно трясли его, пытаясь разбудить. – …документы свои покажи нам, и можешь спать спокойно, – в пятый раз повторил Семен Захаров пьяненькому мужичку. – Документы, слышишь?.. Мужичок снова промычал что-то невнятное. – Тряхни его ты, Коробчук, – устало сказал Захаров подчиненному. – Есть, – бодро отозвался боец и взял мужичка за ватник. – Вставай, подымайся, рабочий народ… Подъё-ё-ё-ё-ём!!! Неожиданный крик подействовал: мужичок бодро вскочил с лавки с закрытыми глазами, держа руки по швам. Захаров поморщился. – Что ж ты так орешь в самое ухо… – А у нас старшина всегда так, – с довольным видом отозвался Коробчук и кивнул на мужичка: – Во – действует! – Ваше высокоблагородие, разрешите доложить? – хрипло включился в диалог спящий мужичок. Коробчук покачал головой: – Во элемент недобитый… И как таких только в приграничной зоне-то терпят?.. Десять лет как высокоблагородиев нет, деревня! – презрительно бросил он аборигену. – Держи его, чтоб не упал, – перебил бойца Захаров и, морщась, сунул мужичку руку за пазуху. – И несет же от него… вот зараза. За пазухой у мужичка обнаружилось удостоверение личности. Захаров начал изучать документ, а Коробчук придерживал молча покачивающегося с закрытыми глазами пьянчужку. И тут он боковым зрением заметил, как мужчина, смирно сидевший на лавке в отдалении, подхватил свой портфель и, стараясь не привлекать к себе внимания, двинулся к выходу. |