Онлайн книга «Стекло и дерево»
|
– Хорошо, я спросила. А он, едва глянув, сказал, что это грибок! – Ну и что? – А то! Я не поленилась и пошла к кожному врачу, сдала кучу анализов, отсидела в очереди с венерическими больными, но попала-таки на приём! – Мамочка! Сколько ты натерпелась! И всё для того, чтобы убедиться, что Рим правильно сказал? – съязвила Эвелина. – Вот и нет! – радостно провозгласила Карина Львовна. – Специалист сказал: «Молочница»! Вот! Карина Львовна не посчитала нужным сообщить, что врач венеролог назначил ей такое же лечение, как и зять. – Что ты хочешь этим сказать? Разве психиатр обязан знать болезни кожи? – Именно это я и хочу сказать! Не обязан и не должен! Так же, как и течение беременности. – И что? – Вот видишь, ты уже раздражена! Как сможешь учиться? – Что ты предлагаешь, мама? – Пока мы в Москве, давай сходим в одно место, тебе поставят укольчик. – Замолчи немедленно! – взорвалась Эвелина. – Но как станешь учиться? – Карина Львовна била наверняка. Учёба настолько плотно вбита в голову дочери, что стала синонимом жизни! Если не учиться, то и не жить! – Если ты перестанешь говорить глупости, то справлюсь! – А ты помнишь, как меня бросало то в жар, то в холод? – При чем тут климакс! Какая связь с беременностью? – разозлилась Эвелина. – Не хочешь делать аборт – рожай! Только давай обратимся к специалисту! – Никакого специалиста, кроме Рима, нет! – А вот меня больше не бросает в жар! И помог мне доктор Губельман, тоже психиатр, между прочим! – Такой специалист, тем более, не нужен! – Но мне-то он помог! – Вот и лечись у него! И у венеролога! – Я не о себе, – поразительно спокойно продолжала Карина Львовна. – Рим ведь любит тебя? – Глупый вопрос. – Он ослеплён любовью! – Тебе это, конечно, не нравится! – Не говори ерунды! Не в этом всё дело! Ты для него уже не можешь быть обычной пациенткой! – А я необычная пациентка! – Хорошо, – согласилась Карина Львовна, – ты необычная, не стану спорить, я об этом же говорю. Только давай сходим к психоаналитику, а? – Мама! Я же сказала, кроме Рима – нет врачей! – Да что я тебя всё уговариваю? Всё равно придётся идти – необходимо пройти комиссию. Я только хотела, чтобы, с тобой побеседовал лучший специалист! Карина Львовна позвала Евгения Львовича, тот подтвердил: – Линочка, дорогая, на сегодняшний день Губельман – лучший в столице доктор! Эвелина согласилась, идти за справкой всё равно надо. Доктор Губельман оказался действительно доктором, более того: членом-корреспондентом и ещё каким-то Почётным членом. – А известна вам теория Любимова? – сразу спросила Эвелина. – Что вы! Какая же это теория? Это, что ни на есть, настоящая практика! Это целое учение, если хотите! – рассыпался в похвалах Губельман. – А вы? Вы однофамилица? Поздравляю, у вас знаменитый тёзка! – Жена. – Вот как? Поздравляю вдвойне! Признаться, для меня это приятная неожиданность! Давно уже я пытался встретиться с Любимовым лично, посмотреть в глаза человеку, свершившему переворот в психиатрии! – ухмыльнулся в душе доктор Губельман. Он отчётливо вспомнил, как бросил чёрный шар в лузу соискателя Любимова. – Встретитесь ещё, – обнадёжила врача Эвелина. – М-да, обязательно встретимся. А вы собираетесь в Штаты? – Ненадолго. – Я ознакомился с вашими бумагами. – И что? – Должен вам отметить, что вы совершаете подвиг! – Какой? – Едете беременной за границу, в совершенно иной мир, с отличным от нашего менталитетом, абсолютно разными обычаями, привычками и вообще. – Ну и что? – А знаете, я именно такой вас себе и представлял! Вы непросто жена Любимова! Вы нечто большее – личность, сильная личность! – Без него я бы не стала никакой личностью, – с гордостью сказала Эвелина. – М-да. А знаете, учёные люди такие ранимые. Стоит чуточку усомниться в их идее, как они тут же бросаются в отчаяние! – К чему вы клоните? – Интровертная психотерапия – замечательный подход в лечении, однако она годна только для взрослых людей, а вот что делать с младенцем? Ведь невозможно отыскать контакта! Зачастую мы не знаем, отчего ребёнок плачет! – Конечно, эта работа для взрослых. – Вот и я говорю, а как бы это воспринял Рим Николаевич? Это ведь укол, камушек в его огород, не иначе! – Не иначе! – с Губельманом Эвелина чувствовала себя непринуждённо и раскованно. – Стоит ли ему сообщать об этом? Как научный деятель он ещё не окреп. Разве в правилах вставлять палки в колёса, едва научившемуся ездить на велосипеде? – Не дело это. Но ведь вы не собираетесь ничего такого сказать Риму, правда? – Конечно, но бывает так, что самые близкие люди больше всего ранят. Неосознанно конечно, но боль от этого не легче! – Вы о чём? – У вас будут дети. – Вы хотите сказать? – Эвелина закусила губу. – Всё может быть. – И что же делать? – Надо обезопасить их от надвигающейся угрозы. Необходимо создать в организме такой фон, при котором станет невозможным развитие у новорождённых шизофрении! – словно хлыстом щёлкнул, доктор Губельман. Он пошёл по принципу «ложь во спасение», прекрасно зная, что у младенцев никогда не развивается шизофрения. – Но как быть? – Вы вот, например, излечены полностью! В мировом масштабе доказана необратимость вашего состояния! А как с методами интровертной психотерапии подойти к младенцам? Нужен ли нам крах всего учения? – А что делать? – Я предлагаю обезопасить детей, создав фон в организме. – Я это уже слышала. – Микродозы нейролептиков ежедневно. – А ведь это опасно! – Для вас – нет. А вот детям станет весьма полезно. Единственное условие – ежедневно. – А стоит ли? – Решать вам. Вряд ли вы хотите зла своим детям. Представьте себе ситуацию: они рождаются больными, тогда как? Их невозможно лечить новой методикой, а это значит, – огромные дозы больших транквилизаторов и так далее. Плохо? – Очень. |