Онлайн книга «Рандолевый катран»
|
– Но это к моему здоровью не относится. Посмотришь, что у меня там? – Волконский сел, показал взглядом на ширинку. Син Лун долго осматривал половые органы пациента. Не прикасаясь руками, он вынес диагноз. – Гонорея. – Откуда? – Волконский посмотрел на китайца как на человека с другой планеты. Это у него, князя Волконского, самого осторожного бабника, вдруг, триппер? – Иголки против инфекции? Пробовать можно, но я не настолько крут в рефлексотерапии. Извините, Александр Андреевич, не возьмусь. Вот после антибиотикотерапии, приходите на курс реабилитации! Волконского подбросило на месте. Он тоже нуждается в реабилитации, как парализованная Нина?! – А потенция? – Все вопросы после санации! – отрубил Син Лун. – Так санируй, Сеня! Ты же вдобавок имеешь диплом обычного доктора, западного, так сказать. Син Лун кивнул. Он вынул из ящика стола лечебный справочник. В новой обложке, но года издания, 1970. Похоже, доктор им мало пользовался. Китаец нашёл страничку с описанием гонореи. Назначил антибиотик нового поколения, а затем вычитал все прилагающиеся к данному осложнению процедуры. – Нужен суспензорий! – Колоться? – Почему? Достаточно нежная ткань. Не будет колоться. – Ты только что сказал о какой-то суспензии? – Александр Андреевич! Вы же изучали латынь? Это всего-навсего, суспензорий! – увидев широко раскрытые глаза пациента, доктор понял, что тому сейчас не до мёртвого языка, поэтому пояснил: – Подвешивающая повязка! Так будет легче ходить и даже работать. – Древнее ничего не придумал? – спросил Волконский, увидев в руках китайца шёлковую широкую ленту. – Древнее, то бишь мудрее! Показать, как одевать? Волконский разрешил, голова, огорошенная позорным диагнозом, отказывалась соображать. – Когда снимите, разберетесь, как надевать. Жду вас, Александр Андреевич через неделю. Да, да! Потом и расплатитесь. – А если, не подтвердится диагноз? – Можете сдать анализ в лабораторию, потеряем ещё день. Орхит, вызванный гонореей, может привести к гангрене. – Сейчас-то хоть не будет? – Дело идёт на часы. Чем раньше примете антибиотик, тем успешнее прогноз. – Такты мне, Сеня, назначаешь антибиотик четвёртого поколения! Его синтезировали два года назад, а в справочнике у тебя один пенициллин. – Медисына не стоит на месте! – ответил Син Лун, почему-то сбившись на китайский акцент. – Я тебе верю, – сказал Волконский, протягивая руку. Одно упоминание о лаборатории взбесило его. В суспензории, действительно, легче! Ничего не трёт, не болит при движении. Похоже, наши деды обходились менее дорогостоящими, но более толковыми методами лечения. Волконский поехал в знакомую аптеку. – Катя! – позвал он, заглянув в пустое окошко. До него тотчас донёсся томный вздох. Катя выбежала из конца коридора за прилавком. Одновременно с нею появился сладострастный запах, хорошо знакомый Волконскому. Он всегда чуял носом этот аромат, поглощающий и захватывающий по самое ни хочу. В который хочется окунаться и окунаться до истомы. Теперь срамной душок навеял Волконскому картинку жалобно скулящей суки с раздолбанным в кровь задом. Он сделал заказ, не отрывая глаз от аптекарши. Катя быстро обслужила. – И глазом не моргнёшь? – улыбаясь, спросил Волконский. – Я. М-м, – щёчки Кати зарделись, – приношу свои соболезнования… – Катя! Ты одна на смене? Катя закивала головой, поправив что-то под халатиком. Время сумерек, людей в аптеку ходит мало, пора и делом заняться! Она-то уж ублажит князя по всем статьям! И позабудет Волконский о парализованной супруге! Волконский, как не раз уже делал, прошёл к входной двери, щелчком пальца развернул висящую табличку на "Закрыто", защёлкнул засов. Тем временем Катя скинула плавки. Она потянулась к Волконскому своими толстыми губами, прикрыв веки. – Садись! – дёрнул князь её за плечо, усадив на стул. – Хочешь грубого секса, милый? – Нет, я желаю нежного мордобойчика! – Волконский стукнул ребром ладони по прилавку. Катерина дёрнулась всем телом. – Не понимаешь? – прошипел горе-любовник. Катя всхлипнула. – Зачем я у тебя купил эти модные таблетки? – Трудности? – Благодаря тебе, моя девочка! – Я чистая! – взвизгнула Катя. – Не спеши выкручиваться. Всё равно я узнаю, – Волконский взял её за подбородок, заставив смотреть себе в глаза, – ну?! – Это не я! Я ни с кем, никогда! – Не ври! Я могу сделать так, что ты долго будешь скучать! Веришь ли? – Волконский продолжал недобро улыбаться. И от этой змеиной улыбочки Катю прошиб озноб. Она затряслась, захныкала. Волконский сдавил ей подбородок сильнее. – Рассказывай! И лучше, девонька, в этом месте. – Я не… – она закусила язык и вдруг заговорила, не останавливаясь, – это всё Васёк, мой муж! Это он от Лидки подхватил! Когда я тут с тобой, с вами… – Продолжай! – Он залез на соседку, козёл! А она только что из Египта. Там какая-то страшная форма гонореи. – Катя всхлипнула, дёрнула плечами. – Он меня и наградил! Не могла я ему не дать, понимаете? Он пьяный дерётся! Куда я с синяками? Разом с работы выкинут! – Ты знала? Когда со мной была? – Нет! Нет! Нет! Это потом, когда вы уехали куда-то и не появлялись две недели. Я думала, что заболела позже! – Вылечилась? – Волконский сдвинул брови, нахмурив нос. – Да я уже здорова! – Сильно болела, девочка моя? – Сильно, сильно! Не могла нормально ходить, – всхлипнула Катя. От жалости к себе у неё потекли слёзы. – И впереди всё болело, и сзади! Я даже глотать не могла. – Почему? – А то вы не знаете? Были поражены заглоточные миндалины. Волконский оторвал руку от Катерины, оттёр ладонь о брюки. Не сдержался, сплюнул и ушёл под причитания молодой любовницы. В первой попавшейся забегаловке Волконский заказал стакан апельсинового сока, запил таблетки. Помня о том, что труженики науки не спят, князь поехал в центр планирования семьи. Бодренький охранник не пожелал впускать постороннего. Он требовал пропуск. Для этого пришлось бы звонить в кабинет Алику, чего Волконский не желал. Тогда он показал свою корочку. |