Онлайн книга «Время прощаться»
— Мистер Стэнхоуп? Несмотря на глоток виски, голову опять словно в тиски зажало. — Да. — Верджил Стэнхоуп? Когда прошел год, два, потом пять, я стал понимать, что сказанное Донни — правда: стоит появиться призраку, и он остается с полицейским навсегда. Я не смог избавиться от Элис Меткаф. Поэтому я избавился от Верджила Стэнхоупа. По глупости я полагал, что если начать новую жизнь, то можно все начать с чистого листа — без чувства вины, не мучаясь вопросами. Мой отец был военным, мэром небольшого городка, человеком, способным понять многое. Я взял его имя, надеясь, что лучшие черты его характера передадутся и мне. Решил, что смогу из человека, который крупно облажался, превратиться в того, кому люди снова станут доверять. До этого мгновения никто во мне не сомневался. — Больше нет, — бормочу я и швыряю трубку. Стою посреди кабинета, сжимая руками раскалывающуюся голову, но продолжаю слышать этот голос. Продолжаю слышать ее голос, когда возвращаюсь в ванную, достаю из бачка унитаза бутылку виски и, даже допив ее до последней капли, все еще слышу этот голос. На самом деле я никогда не слышал голоса Элис Меткаф. Когда я обнаружил ее, женщина была без сознания, когда приехал навестить ее в больницу — она уже оттуда сбежала. Но когда я представляю себе женщину, сидящую напротив меня и высказывающую свое мнение обо мне, ее голос звучит как тот, который я только что услышал на другом конце провода. Мы выехали в заповедник на сообщение о трупе, и звонок первоначально не предвещал ничего подозрительного. В действительности в то утро десять лет назад не было ни одного основания предполагать, что Элис Меткаф и ее дочь исчезли. Они могли отправиться за продуктами, пребывая в блаженном неведении о происходящем в заповеднике. Могли пойти гулять в местный парк. Элис позвонили на сотовый, хотя, по свидетельству Томаса, она никогда не брала с собой телефон. Специфика ее работы — изучение когнитивных способностей слонов — означала, что она временами надолго исчезала в далеких уголках заповедника, чтобы понаблюдать за животными, и частенько, к досаде мужа, брала с собой трехлетнюю дочь. Я надеялся, что она появится со стаканчиком кофе и с малышкой, жующей бублик, после утренней прогулки в закусочную «Данкин доунатс». Меньше всего мне хотелось, чтобы они находились в заповеднике, когда на свободе разгуливает седьмой слон. Я не хотел даже позволять себе думать о том, что с ними могло случиться. За четыре часа осмотра эксперты насобирали десять ящиков улик: шелуху от жмыха, пучки сухой травы, листья, почерневшие то ли от высохших удобрений, то ли от запекшейся крови. Пока они осматривали место происшествия, мы с Гидеоном проводили тело Невви к главным воротам заповедника. Парень двигался медленно, но голос его гремел как барабан. Работая в полиции, я насмотрелся несчастий и не мог сказать: либо его действительно оглушила смерть тещи, либо он достоин «Оскара». — Примите мои соболезнования, — сказал Донни. — Представляю, как вам тяжело. Гидеон кивнул и вытер глаза. Он походил на человека, который пережил ад. — Как давно вы здесь работаете? — спросил Донни. — С самого открытия. А до этого работал в цирке на юге. Там я и познакомился со своей женой. Невви была моим первым работодателем. — Он запнулся, когда произнес имя погибшей. — Вы когда-нибудь видели, чтобы слоны вели себя агрессивно? — Видел ли я? — переспросил Гидеон. — Разумеется, видел. В цирке. Здесь крайне редко. Могут шлепнуть, если смотритель испугает животное. Однажды одна из наших девочек встревожилась, когда услышала, как звонит сотовый — как каллиопа. Знаете, говорят, что слоны никогда ничего не забывают? Это правда. Но не всегда это к лучшему. — Значит, существует вероятность того, что нечто расстроило одну из ваших… девочек… и она напала на вашу тещу? Гидеон опустил взгляд. — Наверное. — Не очень-то вы уверенно говорите, — заметил я. — Невви знала, как обращаться со слонами, — ответил Гидеон. — Она же не глупая зеленая девчонка. Это просто… ужасное стечение обстоятельств. — А Элис? — поинтересовался я. — А что Элис? — Она умеет вести себя со слонами? — Лучше Элис, как по мне, слонов никто не понимает. — Вы вчера вечером ее видели? Он взглянул на Донни, потом на меня. — Не для протокола… — ответил он. — Она пришла ко мне за помощью. — Из-за проблем в заповеднике? — Нет, из-за Томаса. Когда заповедник стал приносить убытки, он изменился. У него часто менялось настроение. Он становился агрессивным. Все время проводил, запершись в своем кабинете, а вчера вечером он по-настоящему напугал Элис. Напугал? Слово подействовало на меня, как красная тряпка на быка. У меня возникло ощущение, что он что-то скрывает. Я не удивился: никто не стал бы выбалтывать семейные тайны начальства, если хотел сохранить работу! — Она еще что-нибудь говорила? — допытывался Донни. — Она упомянула о том, что хотела бы отвезти Дженну в безопасное место. — Похоже, она вам доверяет, — сказал Донни. — А как к этому относится ваша жена? — Моя жена умерла, — отвечает Гидеон. — Невви — единственное, что у меня есть… было… Я остановился, когда мы подошли к огромному сараю. Пять слонов томились в заточении, толпились, похожие на грозовые тучи; от их негромкого ропота у нас под ногами дрожала земля. Меня охватило совершенно жуткое чувство, что они понимают каждое произнесенное нами слово. Мне вспомнился Томас Меткаф. Донни повернулся к Гидеону. — Кто, по вашему мнению, мог желать Невви зла? Из людей? — Слоны — дикие животные. Они не домашние любимцы. Что угодно могло произойти. Гидеон протянул руку к металлическим прутьям забора, когда одна из слоних просунула через них свой хобот. Она понюхала его пальцы, потом подняла камень и швырнула мне в голову. Донни засмеялся. — Верджил, только посмотри! Ты ей не нравишься. — Их нужно кормить. Гидеон скользнул за заграждение, и слоны затрубили, понимая, что сейчас последует. Донни пожал плечами и продолжил путь. Интересно, я один заметил, что Гидеон так и не ответил на заданный вопрос? — Абби, уходите! — кричу я. По крайней мере, мне кажется, что я кричу, потому что язык мой раз в десять увеличился в размере. — Я же сказал вам, что не пью. Формально именно сейчас я не пью. Я уже пьян. Но хозяйка продолжает стучать, а может, это отбойный молоток? Что бы то ни было, стук не прекращается, поэтому я с трудом поднимаюсь с пола, где, по всей видимости, и отъехал, и рывком открываю дверь в кабинет. |