Онлайн книга «"Огненное зелье". Град Китеж против Батыя»
– Ну да ладно, пойдемте, бояре, князь ждет. Угу, натешился князюшка зрелищем, а теперь и поговорить захотел. Вошли в терем. В большой светлице, где мы сидели, ожидая приема, стало гораздо светлей. Это прибавилось свечей, вместе с ними прибавилось смрада. Тут дверь рядом с «неудобным» креслом открылась, и к нам вышел князь. Так, стоп, не понял? Это не великий князь. Вышедшему к нам парню на вид лет двадцать. Сын? Который? Их у Юрия Всеволодовича вроде как трое было. Парень подошел к деду Матвею и, улыбнувшись, сказал: – Ну, здравствуй, дядька Матвей. Давно я тебя не видел. – Да, Владимир Юрьевич, почитай пять годин не виделись. Так, понятно, это младший из братьев. Интересно, где сам Великий князь? И почему тут только младший сын? Он что, как в сказках, самый умный, или наоборот? Ага, пришел непонятный князь с дружиной, так пусть младший со мной разбирается, не жалко, а сам укатил в стольный град. Он его и в Москве за себя оставит, где княжич в плен и попадет. А Кубин обнял княжича, затем представил меня: – Позволь представить тебе, Владимир Юрьевич, Владимира Ивановича Велесова, князя Керженского. Княжич кивнул мне, не сводя глаз. И я поклонился тоже в стиле «а-ля самурай». Будь на месте Владимира Юрьевича его отец, великий князь, приветствовал бы так же. Княжич поздоровался с Борисом и остальными боярами, а затем спросил: – Скажи как есть, княже, для чего тебе большая дружина? – Как же князю без дружины? – улыбнулся я в ответ. – Невместно! И мыслил я с великим князем об этом поговорить, да придется, видно, подождать. Или нет? – Добре, – кивнул княжич. – Пройдемте в светлицу мою, а тут нам брячину соберут покамест. В дверь за креслом прошли все, кроме братьев Варнавиных. Дед Матвей что-то шепнул им, и они, поклонившись княжичу, ушли. Светлица княжича была немногим меньше той, откуда пришли. Тут тоже имелся большой стол. Я кивнул деду Матвею, и он поставил на стол тот ларец, в котором у нас хранились записи и наша карта. Пока Кубин доставал карту, я спросил парня: – Скажи, Владимир Юрьевич, а где великий князь? – Во Владимир уехал, по делам. Мне велел тебя встретить. Если с тобой вопрос благополучно разрешу, то даст мне на кормление Москву. Понятно, как я и думал. Рейтинг великого князя упал еще на один пункт, а его сына, наоборот, поднялся. Расстелили карту, увидев которую княжич, подняв брови, удивленно сказал: – Дивно сие. Видел я такое уже, только гораздо меньше и на коже нарисовано. Владимир Юрьевич склонился над картой и сразу нашел на ней Нижний Новгород. Потом, проводя пальцем по синим линиям рек, стал читать названия крепостниц и городов. – Я так мыслю, это Ока. – Да, Владимир Юрьевич. Парень остановил палец у Рязани, а дед Матвей сказал: – Вот сюда монголы нанесут первый удар. Княжич поднял голову: – Рязанское княжество имеет большую дружину и крепкие стены крепости. Князь Юрий Игоревич – весьма умелый вой. – Монголы придут большим числом. Кроме них будет множество мелких ханов из покоренных народов и выставивших своих воинов как данников. Всего в орде будет больше двенадцати темников. И не надо считать их плохими воинами. Данников можно разбить легко. Но если во главе встанет монгольский начальник… Дальше я рассказал о войске и тактике монголов. Об их вооружении и применении ими осадных орудий и китайских инженерах при них. Рассказал так же, что при обычном, принятом у русских построении рати поражение неизбежно. И то, что все наши города можно взять за неделю, особо не напрягаясь. Когда я закончил, княжич посмотрел на деда Матвея и спросил: – Ты тоже так считаешь? – Да, Володьша, мыслю, так и будет. Княжич задумчиво стал ходить туда-сюда. – Так, значит, первый удар поганые нанесут на Рязань? – спросил Дорофей Семенович. – Что ж, понятно почему. А что ты, Владимир Иванович, предлагаешь сделать? Вот это вопрос по существу. – Первое, это собрать наиболее подготовленных ратников и обеспечить хорошей броней. Как у нас. Второе, свести всех воев в два-три отряда. Третье, подготовить ратное поле, какое удобно для нас, а именно – построить гуляй-город, который надежно укроет от стрел. В эффективности такого метода бояре уже убедились. Иван Григорьевич может подтвердить. Боярин Бедата кивнул: – Верно сие. – Что значит – эффективность, и с чем ее едят? На вопрос Дорофея Семеновича ответил княжич: – Это по-латыни, эффектиус значит лучшее действие. Боярин понятливо кивнул, а я продолжил: – Согласитесь, стрелять из-за укрытия по крутящейся перед строем коннице лучше, чем под ливнем стрел. Так мы можем обороняться долго, что сбивает монголов со стратегической линии. Им придется атаковать строй в лоб. А тут приспособы, вроде ежей, сведут на нет конную атаку. Монголам придется идти на сечу пешими, а там мы их и прищучим. Дорофей Семенович сдвинул брови: – Что за ежи такие? Кубин тут же достал из ларца бересту с чертежом ежа и стал пояснять: – Сделать такие легко, даже на месте. Для одного ежа достаточно три саженных кола в полтора вершка толщиной. Колья-то вкопать зимой трудно, а вот ежи сделать можно сразу, да еще связать между собой три-четыре, чтоб не растащили. – Доброе решение, а, княжич? Дорофей Семенович посмотрел на стоящего у окна Владимира Юрьевича. Ага, вот то окно, из которого за мной наблюдали. Княжич заметил мой взгляд, вздохнул и произнес: – Хочу извиниться перед тобой, Владимир Иванович. Это я послал братьев Борзовых проверить тебя на силу. Интересно мне стало, справишься ли с силой буйной? – Он чуть помолчал и посмотрел прямо в глаза: – Так извиняешь? – Извиняю. И забудем это. – Вот и славно! – рассмеялся княжич, подошел к столу, вгляделся в карту и вновь стал серьезным. – А после Рязани куда поганые двинут свои орды? – На Коломну, Владимир Юрьевич. Далее на Москву… Парень стал ходить из угла в угол. Потом прошептал: – Не может быть. – Может, Владимир Юрьевич, может. Монголы выжгут все города, как сожгли Китеж. Убьют всех воев, как убили двадцать пять сотен ратников на Буевом поле у Больших Ключей и все поместное ополчение вырезали. Молодых угонят в рабство, и оскудеет земля русская. Княжич опять начал мерить шагами светлицу. – Жестоко, но верю сему. Мне рассказывали те немногие, что выжили после сечи при Калке. Жестокость у поганых в крови. Хмурый Дорофей Семенович остановил парня рукой. |