Онлайн книга «Совсем другая тень»
– Он никак не назвался. Но я понял – его зовут Женя. – Знаете, как его фамилия? – Не знаю. Про фамилию не интересовался. – Что было после того, как вы выгрузили бритвенные лезвия? – Ничего. Я им дал деньги, и они уехали. – Сколько денег вы им дали? – Пятьдесят тысяч. По двадцать пять на брата. – Кроме этой, у вас были еще встречи с человеком, стоящим перед вами? – Нет. Я видел его только раз, тогда. – Может быть, вы общались другим способом? По телефону? По почте? – Нет. Ни до, ни после я с ним не общался. Один раз увидел и все. – Опишите внешние признаки, по которым вы опознали этого человека. Что дало вам понять, что это именно он? Аракелян пожал плечами: – Да узнал я его. Вот и все. Лицо у него то же самое. Глаза, волосы. Сам из себя он тот же. Что еще надо? – Может быть, вспомните какие-то особые приметы? В чертах лица? В сложении? В других внешних признаках? – Особые приметы… – Аракелян довольно долго молчал. – По-моему, наколка у него была на руке. – Наколка, то есть татуировка? – Да. Татуировка. Рахманов посмотрел на Клюева, обе его руки были опущены. Ладони повернуты внешней стороной вперед. Перевел взгляд на Аракеляна: – На какой руке была татуировка? – Не помню. И что наколото было, не помню. Помню только место. Вот здесь. – Подняв руку, тронул место между большим и указательным пальцами. Рахманов сказал, обращаясь к Клюеву: – Пожалуйста, поднимите руки. Усмехнувшись, Клюев медленно поднял руки. Между большим и указательным пальцами левой руки была татуировка: чайка, летящая под солнечным полукругом. – Та самая татуировка? – спросил Рахманов. – Да. Узнал я эту наколку. Чайка на солнышке. – Спасибо. Вы свободны. Подождав, пока Аракелян выйдет, Рахманоь вместе с понятыми подписал протокол предъявления для опознания. Затем Саенко, также без конвоира, пригласил в комнату Азизова. Тот тоже опознал Клюева. Подписав второй протокол, Рахманов вместе с Клюевым вернулся в свой кабинет. Сели за стол. Подождал, пока сядет Клюев. Сказал: – Ну что, Клюев? Расскажете, как все было? – Гражданин следователь, о чем вы? – Вы знаете, о чем. По-моему, уже пора. Упорствовать бессмысленно. – Но я ведь все рассказал. А этих, которые тут что-то наплели, я их первый раз вижу. – Так-таки первый раз? – Да. Ясно ведь, что они меня раньше не видели. Особенно тот, первый. Наколку даже не мог описать. Рахманов нарочно выдержал паузу, просматривая протокол. Наконец отложил бумаги: – Клюев, попробую объяснить некоторые тонкости. То, каким образом была опознана татуировка на вашей левой руке, лишь подтверждает точность опознания. – Это почему подтверждает? Как это? – Так. Опознающий видел вас довольно коротко и вряд ли мог запомнить рисунок татуировки. Да и ни к чему было. Опознающий запомнил лишь факт: у вас на руке была татуировка. Вот если бы, допустим, опознающий с предельной точностью описал рисунок, у следствия и суда могли возникнуть сомнения. Понимаете? Клюев некоторое время молчал. Ответил, глядя в окно: – Понимаю я, не понимаю, но этих людей не видел. – В таком случае придется провести очную ставку. – С кем это очную ставку? – С теми, кто вас опознал. Вы готовы к очной ставке? – Допустим, не готов. Что тогда? – Почему не готовы? – Потому что видеть их у меня нет желания. – И все же увидеть их вам придется. В показаниях этих людей и в ваших есть серьезные противоречия. Когда в кабинет привели Аракеляна, Рахманов его спросил: – Скажите, Аракелян, вы знаете этого человека? – Знаю, – бесстрастно подтвердил Аракелян. – А вы, Клюев, знаете этого человека? – Нет. Узнал только сегодня. Оба сидели, не глядя друг на друга. Выждав, Рахманов сказал: – Получается, кто-то из вас дает заведомо ложные показания. Клюев пожал плечами. Лицо Аракеляна выражало откровенную скуку. Рахманов прервал тишину: – Ну что же, будем выяснять, кто из вас дает эти ложные показания. Аракелян, чем вы можете подтвердить, что видели сидящего перед вами человека? Аракелян не спеша почесал мизинцем в ухе: – Я могу подробно описать кабину, в которой он сидел. Того, второго, который с ним приехал. Их одежду. Все остальное. – Если вам предъявят второго, сидевшего в кабине, вы сможете его опознать? – Смогу. Так же, как и этого. – Чем еще вы можете подтвердить, что знаете сидящего перед вами человека? – Чем… Гражданин следователь, я ведь не только его видел. Я заплатил ему серьезные деньги. Двадцать пять тысяч. И доказать, что он был в Сухуми и общался со мной, мне раз плюнуть. – Что ж, докажите. – Ну. Я его устроил в гостиницу. Нашу, сухумскую, «Тбилиси». – Сами? – Сам я его туда не возил. Но это подтвердит дежурная. Я купил ему билет СВ до Москвы. Можете допросить проводников. Они подтвердят. Я навел его на шабашников, которые разобрали на свалке его машину. Клюев посмотрел на Аракеляна в упор. Тот повел подбородком: – Смотреть на меня не нужно. Колись, парень. Колись, колись. Клюев выдавил сквозь зубы: – Сучара. Аракелян недобро усмехнулся: – Придет время, я тебе эту «сучару» в глотку вобью. Понял? Клюев отвел глаза. Аракелян добавил: – Учти на будущее: порченый товар в Сухуми возить не нужно. Там этого не любят. Ну, а с сучарой… С сучарой еще разберемся. Время есть. Рахманов посмотрел на Клюева: – Насколько я понял, вы признаете, что знаете этого человека? Важный момент. Впрочем, Клюев себя уже выдал. Довольно долго Клюев сидел молча. Наконец сказал, не поднимая глаз: – Признаю. – Точно признаете? Отказываться не будете? – Признаю. Только врет он насчет двадцати пяти штук. Не давал он мне столько. – Сколько же он вам дал? – Штуку дал. Одну. |