Онлайн книга «Совсем другая тень»
– Надо же. – Меднова вгляделась. – По виду не скажешь. – Не скажешь. – Убрал снимки. – Простите, но наш разговор нам придется повторить. И запротоколировать. Таков порядок. – Пожалуйста. Заполнив протокол допроса и дождавшись, пока Меднова его подпишет, Рахманов сказал: – Елена Владимировна, вашу просьбу о том, чтобы никто не узнал о вашем приходе, обещаю выполнить. Но в таком случае и вы не подводите меня. Не говорите никому о нашем разговоре. Хорошо? – Конечно. – Что же касается опасности, которая могла угрожать Лотареву и Чиркову… Могу предположить; она действительно исчезла. Во всяком случае, пока. – Пока? А потом? – Так то потом. Потом и будем решать, что делать. Хорошо хоть, сейчас все тихо. – Ясно. Я пойду? – Конечно. Большое спасибо, что пришли. До свидания. – До свидания. – Меднова вышла. Минуты через три в кабинет вошел Жильцов. Усевшись на стул, спросил: – Что-нибудь случилось, пока меня не было? – Приходила Меднова. – Меднова? Это приятельница Лотарева? – Она. Выплыл один факт, который, как мне кажется, скрыли оба. И Лотарев, и Чирков. – Что за факт? – У Лотарева есть приятель, некто Володя Глинский, художник, владелец мастерской на Сокольнической заставе. Так вот, Меднова сообщила: в этой мастерской какое-то время скрывался Чирков. Спасаясь от Крыжа. – Любопытно. Считаете, они этот факт скрыли умышленно? – Похоже. Во всяком случае, ни в одном из показаний об этой мастерской Глинского не упоминается. О самом Глинском тоже. Поэтому, Виталий, займись. Выясни, что за мастерская, что из себя представляет Глинский. Причем учти: Меднова об этой мастерской узнала только сегодня. Случайно, подслушав телефонный разговор. Все понял? – Все. – Жильцов посмотрел на часы. – Полчетвертого, самое время. Пойду? – Иди. Только… – Рахманов усмехнулся. – Один вопрос. – Слушаю. – В Сухуми, во время последнего с тобой разговора, Люка, как ты думаешь, не темнил? – С Крыжем? – Не столько с Крыжем, сколько с Шеленковым. – Понимаю. – Жильцов помолчал. – От Крыжа Люка отказался. Мол, никогда такого не видел. Шеленкова признал. Сказал, что в машину к нему садился именно этот человек. Вы считаете, Люка мог темнить? С Шеленковым? – Тут есть нюанс. Мне важно знать: действительно ли Люка признал в Шеленкове зычару? Авторитета? Или Люка в этом сомневался? Тебе же наплел для понта. Жильцов хмыкнул: – Люка не тот человек, чтобы сомневаться в таких вещах. На горло или на гоп-стоп его не возьмешь. Это первое. Насчет же понта, с которым он мог мне все это наплести, – не думаю. Я ведь тоже человек тертый. Нет, Андрей Викторович. Люка не темнил. Человек, узнавший у него об Азизове, был блатняком. Убойным. Поэтому Люку и пробрал мандраж. Люка и бровью не повел бы, будь другой вариант. Рахманов отвел взгляд в окно, вздохнул: – Ясно. Видишь ли, я было подумал: собака лаяла совсем на другую тень. Но выходит, она действительно лаяла на собственную. Рахманов замолчал, Жильцов терпеливо ждал. Наконец Рахманов обратился к нему: – Виталий, есть у меня идея обыскать эту мастерскую. Как ты считаешь? – Не знаю. Неожиданно как-то. У вас что, виды на нее? – Виды могут появиться после того, как я съезжу на Сенеж. С металлоискателем. Хотя могут и не появиться. С другой стороны, если упустить время, можно все прозевать. – Давайте обыщем. Мы ведь ничего не потеряем. – Неизвестно. Может и потеряем. Подожди, я подумаю. – Посидев немного, вздохнул. – Ладно. Пойдем на риск. – Будем обыскивать? – Да. Причем прямо сейчас. Обоснование на санкцию у нас есть: показания Медновой о мастерской Глинского и отсутствие таковых у Лотарева и Чиркова. Только не все так просто. Обыска никто не должен заметить. Как? Сумеешь? – Андрей Викторович, постараюсь. Сделаем все тихо. А что там может быть? Хотя бы приблизительно? – Клянусь, понятия не имею. Все пока на голом месте. Может, найду что-то на Сенеже. Но пока – пустота. Ладно, действуй. А я позвоню прокурору насчет санкции. Жильцов ушел. Позвонив прокурору и получив разрешение на обыск, Рахманов посмотрел в окно. Зеленый «рафик» ПКЛ [40] стоял у подъезда. Пора было ехать на Сенеж. После того как Рахманов сел в «рафик», Пильгунов, тридцатипятилетний здоровяк, спросил: – Что хоть будем искать, Андрей Викторович? Просветите. Рахманов усмехнулся: – Олег, представляешь, я до сих пор не уверен, что мы будем что-то искать. Серьезно. Так что учти: может мы едем зря. – Ничего себе. А я бутербродов набрал полную сумку. На два дня. – Не волнуйся, бутерброды не пропадут. Искать же будем, скорее всего, медную гильзу. От пистолета калибра 6,35. Поиски гильзы
Промчавшись по Ленинградскому шоссе, а затем попетляв по уже знакомой Рахманову проселочной дороге, ПКЛ остановился у ворот «Рыболова Сенежья». Молодой Дик грозно залаял, гремя цепью. Сидящий на скамейке у причала Маркин встал, помахал рукой. Спрыгнув на землю, Рахманов и Пильгунов посмотрели на небо. Наверху плыли редкие облака, но в общем день обещал быть ясным. – Простояло бы так до вечера, – сказал Пильгунов. – Хуже нет работать в дождь. – Сейчас познакомлю тебя с местным участковым. Работать будешь с ним. – Давайте. Что, доставать металлоискатель? – Подожди. Сначала проведем небольшой эксперимент. Познакомив Пильгунова с подошедшими Маркиным и Голиковым, Рахманов обратился к сторожу: – Николай Иванович, вы откуда взяли собаку? Из питомника? – Из питомника. – То есть она обучена, команды «Нюхай!», «Апорт!» знает? – Конечно. Я и здесь ее подучиваю изредка. Чтоб не забыла. – Отлично. Теперь покажите-ка нам то место, где стоял с этюдником тот парень. Молодой художник. Помните, я о нем расспрашивал? – Помню. – Голиков оглянулся. – Вон там он стоял. Сразу же за забором. У воды. Показать точно? – Да, пожалуйста. Выйдя вместе с Рахмановым за ворота и пройдя вдоль ограды, сторож подошел к воде. Встал примерно в метре от металлической сетки. Сделав несколько шагов от берега, остановился. Посмотрел на Рахманова: |